Прошу расторгнуть брак в мое отсутствие
Все люди, посланные нам – это наше отражение. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни.
Борис Пастернак
А ведь это именно то, о чем я мечтала! Боже! Как я сама до этого не додумалась?!!Нет! Без него бы не додумалась. Он мой учитель, мой рай и мой ад – все в нем есть. Он – человек, конечно, такой же, как и все. Но мы сами наделяем людей божественными и демоническими чертами. Иногда мне казалось, что он мой Бог, но порой общение с ним приводило меня в тупик, я словно опять проваливалась на самое дно своей души, начиналась паника…
Как же мне тяжело было в эти моменты! На мне двое детей, я воспитываю их одна. Надо держаться, быть в мажорном настроении. Видеть их грустные лица – это самая тяжелая мука для меня… Каждый день стал борьбой… и, как выяснилось, с самой собой. Вся моя жизнь состояла, в общем-то, из борьбы. Но та борьба была другой – за выживание, за свое место под солнцем. Все удавалось: я умудрилась в провинциальном городе выйти замуж за иностранца, переехать в Москву, заработать на квартиру, родить двоих детей. Мне казалось, что у меня было все: самый лучший муж, дети, квартира… Но в один момент все рухнуло.
Теперь я понимаю, что те трудности – были вовсе не трудности. Даже более скажу – до тридцати трех лет я прожила «на халяву», только тогда я этого не понимала. Тридцать три года… Возраст Христа… Его распяли, и он воскрес… В буддизме тоже обозначена цифра «тридцать-три»… Что же происходит с нами в этом возрасте? Какая-то перезагрузка?
Я думаю, что мы с бывшим мужем оба знаем, в какой момент была поставлена точка невозврата. Мы в нашей однокомнатной квартире, маленькие дети… 2008 год, в стране кризис. Он так долго мечтал о такой работе, казалось, что жизнь скоро наладится… И тут – сокращение. Эрике – десять месяцев, Девике – почти четыре года… Ему приходилось таксовать по ночам. Я старалась поддержать его как могла, говорила, что горжусь им, что он не лежит на диване, а способен на такое ради нас… Но, видимо, все же мало слышала и давно перестала понимать его. Я с головой ушла в заботу о своих долгожданных дочерях. Старалась его оградить от хлопот, а он давно уже мечтал о своей Родине… Сейчас я понимаю, что было много звоночков, давно я должна была обратить на него внимание, вникнуть в его мысли, переживания. Я все тогда воспринимала поверхностно, казалось, что никуда он никогда не денется и что всегда так будет – хуже, лучше, но мы будем вместе. А тут… Он все чаще начинал говорить об Индии, происходили скандалы. Мысли эти не покидали его, он стал настойчиво заявлять о своем намерении уехать.
Я была раньше в Индии. Полюбила его семью. Но находясь там, всегда мечтала скорее вернуться на Родину. Я понимала, что долго там я не выдержу. Ходить без сопровождения там нельзя; язык, к сожалению, я так и не освоила; быт индийский кардинально отличался от нашего. Муж менялся на глазах, не считался с моим мнением, командовал. Решения самостоятельно я принимать не могла, меня никто даже не слушал. Все решения принимала его сестра, и вопрос, нужна ли нам какая-то вещь, решала не я, а его семья. (Кстати, не только я это заметила, что сестры там, мягко говоря, активно участвуют в семьях братьев, а если по большому счету – то просто рулят. Я объясняю это тем, что мужьям-то перечить нельзя, а каким-то образом нужно восполнять некую невысказанность, неудовлетворенность, вот они и восстанавливают таким образом баланс.)
К тому моменту все наши деньги были вложены в квартиру в строящемся доме, который сдадут только через год. Аренду квартиры мы уже не тянули. И вот окончательное решение – надо ехать в Индию. Никакие слезы, уговоры, убеждения с моей стороны, что семья распадется, что это не выход – все это было бесполезно. Помню, последнее, что я предложила – поехать к моим родителям и год там прожить, пережить кризис и вернуться потом в свою квартиру. В ту квартиру, которую мы так долго ждали… Но он был непреклонен.
И тут я впервые поняла, что это конец, что он ч