Крещатик № 93 (2021)

Альманах

Журнал «Крещатик» – интернациональный литературный журнал. Издается с 1998 года. Традиционное содержание номера: проза, поэзия, критика, эссе, рецензии. Периодичность – 4 номера в год.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Альманах

Крещатик № 93 (2021)

© Крещатик, 2021 г.

© Издательство «Алетейя», 2021 г.

Феликс Чечик /Натания/

Темперирован клавир

* * *

На глазах у недобитка

по стене ползёт улитка,

день и ночь ползёт она —

не закончится стена.

Наблюдать не надоело

столько зим и столько лет,

тело мокрое, и дела

соответствующий след?

Средоточие печали,

средоточие обид,

пожимаю я плечами

оттого, что недобит.

А усатое желе

вверх ползёт, читая требу,

не скучая по земле

и соскучившись по небу.

* * *

Поклонимся осенним веткам,

начав предстартовый отсчёт,

когда потомок станет предком

и время дальше потечёт.

Прощайте, тополя и клёны,

бессмертье пьющие из луж,

ответно бьющие поклоны

за неимением баклуш.

Прощайте, не будите лихо,

покуда тихо и светло

и безуспешная шумиха

очей не закоптит стекло.

Мы без обиды друг на друга,

как в телескопы поглядим,

пока не закружила вьюга

белее страха и седин.

Прости-прощай! Мы были вместе

и расстаёмся навсегда, —

всё растеряли, кроме чести,

как свет осенняя вода.

Ноябрьский лёд и остр и тонок —

прочнее, чем столетний дот.

И не родившийся потомок,

как предок по нему идёт.

* * *

Тому, кто насеком

и зелен, словно медь,

дай, хоть одним глазком,

на время посмотреть.

Оно летит, как свет,

а, может быть, быстрей —

вопросом на ответ

сквозь сети рыбарей.

Лови его, свищи

его – напрасный труд:

летит, как из пращи,

страшней, чем самосуд.

Одним глазком взглянуть

позволь в дверной глазок

на бесконечный путь

и млечный водосток.

Пусть тонким голоском

заголосит навзрыд

о том, что насеком

и вечен, как подвид.

* * *

Редкий лист, не долетая до земли,

улетает навсегда – куда подальше.

Листопад мои печали утоли

песней осени без музыки и фальши.

Лист попроще жёлтой рощи посреди,

не раздумывая, упадёт под ноги.

Дебет с кредитом несчётные сведи,

подведи под монастырь свои итоги.

Монастырская стена – укрепрайон, —

ни страшны ему ни охи и ни ахи:

свет берёзовый во тьме со всех сторон

и вороны на берёзах, как монахи.

Прикоснулся, причастился и айда!

Причастился, прикоснулся и довольно!

То не слёзы – то осенняя вода.

И ни капельки – ни горько и ни больно.

* * *

И сума, и тюрьма, и себе на уме.

Вологодской финифтью да по хохломе,

обезумев от «скрежета-дрожи»…

Всё равно нет родней и дороже.

Есть другие – прекрасные, – лучше, чем, но:

мы читали одно и смотрели одно

и любви невозможной алкали:

в Пинске вешнем, в степном Забайкалье.

Никому не истцы и ответчики всем —

мы годимся в отцы тем, кто пал в 37.

Что ж, обнимемся – сестры и братья,

размыкая медвежьи объятья.

Посидим, помолчим, погорюем о том,

что от света лучин загорелся наш дом

и помянем – поминок почище —

чаепитием на пепелище.

* * *

Лишь на себя пеняли,

что задолжали всем

и жили, как в пенале

карандаши 6М.

Лежали – тихо-тихо,

тупые, как на грех,

и не будили лихо:

шумиху и успех.

Совсем, как в клетке птица,

от счастья вдалеке,

чтоб вскоре очутиться

у Рембрандта в руке.

* * *

И летает, и плавает, – это ли не

расчудесное чудо и счастье вдвойне!

Летним утром в конце декабря —

бесконечное «кря».

Ходит селезнем время – прикид хоть куда!

Но летейская не отражает вода, —

отражается вечность-химера

самкой – сиро и серо.

* * *

он вышел вон на все четыре

чтоб не вернуться никогда

но что он знал о внешнем мире

мелькали веси города

он вышел весь в сухом остатке

воспоминания одни

и с будущим играя в прятки

как поезда летели дни

он сел на поезд подстаканник

стучал в ночи как метроном

и месяц полуночный странник

как в речке отражался в нём

лети лети лети не зная

любви-печали не держись

твоя закончилась