10 ЖК. Десятая жизнь кошки

Сергей Овчинников

Кошки способны стать для некоторых из нас проводниками в другой мир – мир людей.

Просьба старого приятеля оборачивается для Дмитрия Третьякова своего рода квестом. Этапы его разворачиваются в привычных декорациях. Однако события угрожают стать для героя довольно травмирующими. Как бы там ни было, после он уже не сможет вернуться в исходную точку.

Скажете мне, что коты (или кошки?) так себя не ведут. Я отвечу, что и люди, скорее всего, тоже. По крайней мере, нормальные адекватные люди. Но кто из нас способен сохранять сколь угодно долго эту пресловутую, безликую, опостылевшую адекватность?

Содержит нецензурную брань.

Сергей Овчинников

10 ЖК. Десятая жизнь кошки

«Кандидат наук и тот…»[1 - «Песня первоклассника» И. Шаферан.]

Нас тогда без усмешек встречали

Все цветы на дорогах земли.[2 - «Как молоды мы были», 1976 – песня Н. Добронравова]

Он вошёл в дверь как-то боком в своих здоровенных аспирантских окулярах. В том смысле, что завёл их еще, когда свои минимумы сдавал. Мама подарила. Я с сомнением перевел взгляд на пиджак, подозрительно блестевший на локтях – одной рукой он обнимал что-то объемистое.

– Ну, здорово уже, однокашник! Как сам? В каком теперь звании? – Я раскрыл объятия. «Хорошо, что хоть сам футболку успел перекинуть поновее».

– Да в том же кандидатском. – Игорь виновато глянул, опустил локоть, и я увидел пластиковый контейнер. – Дим, слушай, подержи кота недельку.

Я к своим сорока с небольшим уже порядком отвык удивляться, а тут щеки будто сами надулись.

– Вот ты даешь! Двадцать лет почти не виделись. Я-то раскатал: посидим, бухнём, повспоминаем. – Улыбался-то я вполне искренне, хотя, что с ним вспоминать – преподов да названия теорем?

И тут он неожиданно просиял, очки блеснули, и другой рукой достал откуда-то бутылку, смотревшуюся весьма прилично.

– Блин, Игорёк! Выйди и зайди, как следует! – Я перехватил у него снаряд, бегло глянув на этикетку, и двинулся в кухню, соображая, что в наличии, и чего докупить пока не поздно.

Всех вспомнили. Пару человек помянули, не чокаясь. Игорь остался «в науке». Докторскую потихоньку собирает. Преподает, аспирантов тащит. Зовут вроде в частный сектор, но опасается – думает пока. Слушал я его и как-то кисло мне на душе делалось.

– Нуу… А ты как? – Его подвижные глаза замерли за толстыми стеклами. Первый отстрелялся – моя очередь докладывать.

– Я что, чему учили – произвожу код. В последнее время ещё и буквами стал баловаться. – Начал я свою нехитрую исповедь.

– Буквы? – Мне показалось, или очки у него имели свойство подниматься вместе с бровями.

– Ага, статейки пописываю для разных сайтов программерских.

– И тебе за это платят? – Он совсем по-детски изумлялся, очки каждый раз подпрыгивали.

– Прикинь! За код вообще-то платят всё лучше и лучше. Я ж теперь командами рулю уже, не джуниор какой-то. – И карикатурно задрал нос к кухонному абажуру.

– Сениор, значит? – Игорь саркастически хмыкнул. – А за буквы?

– Не бог весть что, но тоже копейка прилипает. Да и отдушина всё же. – Я его, конечно, обманул, но не сильно. Копирайтерские мои амбиции простирались гораздо шире айтишной тематики. – С буквами видишь, какая петрушка. Если взять тот же код, это само совершенство. По крайне мере, мой код. А буквы всегда должны что-то продавать. Вот если бы платили за сами буквы, но это уже совсем иное творчество…

– Это как? – На этот раз очки не только прыгнули, но и вспотели – наверное, выдохнул неудачно.

– Если помнишь ещё, есть такая, художественная литература. – Я широко улыбнулся, но не засмеялся – наоборот: внимательно следил за его реакцией.

– Ой, нет! – Очки не шелохнулись. – Брось. Её же не читает никто.

– Ты хотел сказать, что ты не читаешь. – Мне не понравилось такое однозначное пренебрежение, хотя я изо всех сил старался не показаться уязвленным. – Но ты прав, художкой не прокормиться.

– Нуу… Ты только не обижайся. – Игорёк расплылся в улыбке и, по всему видать, готовился сказать какую-то пакость. – За собственно код тоже никто не платит, даже за такой совершенный как твой.

Я не стал спорить. «Ты уже прими с