Главное пророчество. Дельфы

Валерий Владимирович Звада

Судьбой мира всегда управляли сильные, но и самых сильных всегда вела сила пророчеств. Что будет с миром если люди будут сами вольны выбирать свою судьбу? А что если есть люди, которые мешают исполнению пророчеств? Во зло или благо обернется их работа?

Валерий Звада

Главное пророчество. Дельфы

Пролог

Юноша, одетый в изодранную и местами прожженную одежду, шел по темному коридору. Стены и пол, отделанные темными отполированными плитами отражали звуки шагов. Парень шел медленно, каждый шаг явно давался ему с трудом. Кровь, сочащаяся из многочисленных порезов на ногах, была почти незаметна на темном полу.

– Ну и попал ты, Бринн сын Деррика, – прошептал юноша, в бессилии привалившись к черной стене, – как кур в ощип. Далось тебе это пророчество? Ну, был этот Темный       Властелин и был – тебе то какая печаль? Куда ты лезешь? Ты не волхварь, не герой, даже не книгочей! Ан, нет же! Полез! А сейчас как раз время сбора урожая! В деревне яблоки собирают! Пчелы тяжело жужжат, готовя мед! А в хранилищах полным-полно золота – зерна нашего, из которого пекут лучший хлеб в королевстве! Его даже Величеству подавали! И дались тебе беды чужой страны! Потянуло на приключения!

Юноша нелепо вздрогнул, словно невидимый кукловод дернул за нити, и побрел по коридору дальше.

Деррик был третьим сыном третьего сына – что само по себе было хоть и необычно, но никак уж не уникально. Рос он вполне себе обычным мальчишкой, хулиганил наравне со сверстниками, таскал горячие пироги с кухни и лазал в соседние огороды за яблоками.

Так бы и жил он, рос и женился бы на смешливой светловолосой Лизке с соседнего села, если бы на беду не забрел в их деревню в день весеннего равноденствия странный оборванец. Говорил непонятные вещи и в конце разразился странным предсказанием, что, мол, третий сын третьего сына, рожденный на исходе лета, уничтожит Темного Властелина севера и, мол разобьет черный меч, кровавый кристалл, и опустеет тьмы пьедестал. В древней пещере меч воина ждет, в ночь полной луны начнется поход.

И вот теперь, Бринн, ведомый этими словами ковылял по коридору мрачной цитадели. За спиной в простых деревянных ножнах висел тот самый проклятый меч, добытый в той самой «древней» пещере.

Юноша нехотя двигался вперед, прислушиваясь к мертвой тишине вокруг. Он дивился – ведь чтобы добраться сюда ему пришлось пережить много приключений, ни одно из которых нельзя даже близко считать веселым или увлекательным. Только смерть кровь и боль сопровождали молодого парня на всем протяжении путешествия.

Из стены внезапно выметнулась длинная много суставчатая лапа, увенчанная длинным изогнутым когтем. Бринн лишь чудом успел замереть, и смертоносные когти пролетели мимо него. В тот же самый миг меч, словно живое существо скакнул ему в руку, и парень зашипел от боли – рукоять меча обжигала, словно раскаленный до бела кусок металла. Лезвие просвистело, и перед ногами Бринна забилась отсеченная лапа. Меч продолжил движение, буквально таща за собой руку парня. Клинок вонзился в стену и, пробив тонкую перегородку из камня, вошел в живую плоть. Сталь провернулась в ране, на черный пол хлынул поток зловонной жижи. Затем из скрытой панелью ниши вывалилось тонкое, покрытое мехом тело. Бринн с отвращением смотрел на тварь больше всего напоминавшую помесь богомола с медведем – толстые медвежьи лапы конвульсивно дергались, а лобастая голова венчалась тонкими усиками насекомого. Желтые глаза твари в последний раз полыхнули огнем и закрылись веками, обрамленными длинными пушистыми ресницами.

Брин, сдерживая рвоту, поскорее забросил жгущий ладонь меч обратно в ножны. Проклятый клинок отчаянно сопротивлялся – он жаждал крови.

Юноша подул на ладонь и вытер выступившие на глазах слезы. Черный меч всегда брал плату за свою помощь. Бринн знал, что на ладони сейчас вспухают багровые волдыри ожогов, знал, что если схватка продлится хоть сколько-нибудь долго, предательский меч сожжет ему руку до кости, оставив лишь обугленные кости.

Тем не менее, Бринн шел вперед, против своего желания, ведомый чувством долга, ведомый п