День за два. Записки «карандаша» чеченской войны
Артём Леонович Чепкасов
Когда ты юн и горяч, но не знаешь, чего хочешь, то способен ринуться в любую авантюру. Кирилл Андреев, рождённый в одной стране, где его будущее было вполне определённым, и оказавшийся в совершенно другом государстве, голодном, обнищавшем в считанные дни, да к тому же раздираемым внутренними конфликтами на почве чего угодно, был бы повод подраться, бросает спокойную студенческую жизнь и добровольно отправляется на срочную военную службу. Весна 1999 года. Россия давно на коленях перед всем миром и вынуждена каяться за былые победы предшественника – Советского Союза. Но хочется не пеплом голову посыпать, а новых побед, жить в сильной стране, и чтобы никто не смел плюнуть в твою сторону. Через два месяца Кириллу, получившему прозвище Пулемётчик Курт, предстоит доказать, что русская армия как и прежде может побеждать. Но оправданно ли? Перед читателем не просто крутой боевик с толпами удалых спецназовцев и обязательно плохими чеченцами, а мысли рядового о войне .
Содержит нецензурную брань.
Артём Чепкасов
День за два. Записки «карандаша» чеченской войны
Часть первая
«Дембельский альбом»
19.12.00 – день первый
«Живые»
Свою пулю не слышишь…
***
Когда «сто тридцать первый» внезапно остановился на обочине при въезде в город, сжавшееся в унынии блеклое малюсенькое солнце уже наполовину утонуло в крышах даже самых низких домов. Вскоре оно, словно не желая впредь возвращаться в мир злых людей, и вовсе пропало.
Стемнело быстро, как и водится в этих неприветливых местах. Обычный вечер противной южной зимы. Уверенный в своей неотвратимости, он неспешно, будто справный хозяин укрывает на ночь грядки с огурцами, обволакивал земли северокавказской степи. Навсегда прогоняя отсюда очередной скучный день да грозясь новой тревожной ночью.
Сколько ж их было? Дней? Вечеров? Ночей? Не счесть. В самом начале, получив повестку, полагал, семьсот тридцать, как и у большинства, рискнувших отправиться на срочную военную службу в российские вооружённые силы под самый занавес второго тысячелетия со Дня Рождения Спасителя.
Однако ж отдавать долг Родине пришлось гораздо меньше. И не знаю, радоваться ли?
Совладав с жалкими остатками напряжения, я приподнялся со скамейки и выглянул за высокий дощатый борт грузовика. Порывистый ветер без труда преодолев поднятый воротник бушлата, задорно свистнул в окоченевшие уши и дважды нахально плюнул в лицо невидимыми каплями ленивого дождичка. Да, только, как ни старался, спрятаться обратно не заставил. Я не из пугливых. Полторагода в горячей точке страны и треть из них в самом её эпицентре – Аргунском ущелье.
За мной с любопытством потянулись остальные бойцы. А что? Теперь не страшно. До границы ещё опасались и, не пуская плохие мысли, всё одно, ждали нападения. Но миновала пара часов, как проехали Моздок, где остались Камаз местного полка, тоже полный дембелей, да сопровождавший нас бэтээр, и на душе стало спокойнее.
Дома. Живые. Наконец-то.
Не выключая убаюкивающе тарахтящий двигатель, из кабины лихо выпрыгнул водитель. С силой хлопнув дверцей, он угодил ногами в небольшую лужицу и счастливо улыбнулся. Ей богу, дитя малое. Хлебом не корми, дай в грязь залезть. Одно слово – Руль. Так мы обзывали всех шоферов своей части. Просто, легко и незатейливо.
Не менее забавно, чем прозвище, выглядела на худом, невысокого роста парнишке и новенькая, на размер больше, камуфлированная форма. Широкие штанины с безжалостно споротыми из-за их несуразности боковыми карманами, солдатик с шиком заправил в стоптанные, грязные доверху, берцы. Под распахнутым промасленным бушлатом виднелся не выцветший ещё китель, собранный сзади под ремень. Складочка к складочке. Довершала портрет защитника Родины напяленная на затылок смятая, испохабленная нескончаемыми дождями, шапка с облупившейся кокардой «крабом» –
советской звездой в венке, и коротенький светлый чубчик из-под неё. Такие чубчики носили все в полку. И шапки.
В армии закон прост – безобразно, но однообразно.
Однако новым обмундированием могли похвастать лишь штабные да складские. Ну, и, са