Потуги Неба
Zaynul!n
Разделение сиамских душ… «Хирурги» и «медсёстры» копошатся в нитях, что связывают две половины, разрывая их. Стены и пол «операционной» напряжены, как напряжены бывают мышцы чрева, пытающегося извергнуть плод наружу. С каждой разорванной нитью в потолке ширится странное щелевидное образование. Пространство вокруг сжимается, изгоняя нечто уже давно созревшее в иную даль, что ярким светом дребезжит сквозь зияющий просвет…
Zaynul!n
Потуги Неба
«Highway One» – The Flashbulb
(Soundtrack to a Vacant Life)
Intro
Грохот железных колёс и скользкие утомлённые рельсы… Цепочка пустых товарных вагонов с сопротивлением нанизывала на себя трёхмерное пространство безграничной степи, застывшей в глубоком сопорозном состоянии. Всё было как во сне, где никто не желал просыпаться. Лишь невольно ободрённый заметил бы, как три тоненькие оси – абсцисса, ордината и аппликата – то сближались, то отдалялись друг от друга в такт порывов несущегося поезда, заключая ещё не прояснившееся утро в колеблющееся, словно желе, пространство. Тепловоз выдыхал чёрный терпкий дым, щедро приправляя доселе свежий воздух древесным ароматом гари…
Над торжественно готовящимся восходом Небо частично покрылось облачным пластом, что словно с размахом пролитая ртуть, едва способная вобрать свои концы… В расползающейся гуще серых туч образовалась прорезь, напоминавшая из курса школьной анатомии матку и её части: шейку, тело и два придатка по бокам… Через этот чудный трафарет проникали лучи, такие розовые… почти алые… и штрихи волнительного предчувствия: Небо готовилось кого-то родить… Оно было в потугах, Оно было в муках; по ту сторону Себя Оно предвкушало радость чьего-то появления …
Часть 1
Разделение сиамских душ
Таинственный гул поезда, тысячами тонн срывающегося вдаль, доносится в одно как бы медицинское учреждение, в котором вершится сложнейшая «хирургическая» операция. Операция по разделению сиамских душ. Я и половина меня… мы лежим на противоположных концах операционной… Наши тела подобны саркофагам, неподвижным и безжизненным. В них покоятся какие-то аморфные, словно жидкие, субстанции, что заполняют собой объёмы наших тел, в точности повторяя их изнутри, поддаваясь самым незначительным изгибам. Наверное, это то, что называется душами. Неужели это они?! Всегда хотелось заглянуть в них. Но почему они выглядят так обезличенно?…
Между футлярами наших тел натянуто густое переплетение тонких, но прочных нитей – точно паутина, как если бы она была вылита из золота. Вот их-то и пытается разорвать весь этот столпившийся вокруг нас «медперсонал». Хотя кто все эти «хирурги» и помогающие им «медсёстры»? У них нет ни медицинского образования, ни даже элементарного научно-популярного воззрения. Просто дилетанты… Это все те, кто считает наше единство – единство двух половин – пороком… Оперирующие лишены здравого рассудка, зато у них есть «наркоз» и «инструменты». На их стороне – придуманный позор и хитросплетённая мораль, но на нашей – естественная сила – идея мирозданья.
Я у потолка. Смотрю по сторонам, на стены… они не воздвигнуты, а напряженны, как напряженны бывают мышцы чрева, пытающегося извергнуть плод наружу… Смотрю наверх – на потолке находится какое-то расширяющееся щелевидное образование. И всякий раз, как разрывается золотая нить меж нами, всё это приходит в скоординированное движение: стены надвигаются на меня, щель раскрывается шире. В эти самые моменты окружающий мир пытается изгнать меня сквозь отверстие в Небо, как зубную пасту вон из тубы.
Смотрю вниз и вижу нас двоих – меня и половину меня. Изучаю наши души. Ведь сейчас хорошая возможность познать то, что внутри них, понять, из чего они состоят. В каждой душе имеется по одному зёрнышку. Во мне оно проросшее, с развитыми корнями, стеблями и налившимся бутоном, вот-вот норовящим раскрыться. Мне кажется, это будет белоснежный эдельвейс… альпийская звезда. В другой душе, от которой меня пытаются отделить, зерно почему-то ещё не проросло. Почему так? Какова функция этих зёрен?.. Меня не перестаёт смущать и то, что души такие прозрачные, такие безликие, как бы лишённые соли…