Письма к незнакомцу. Книга 4. Любовь
Андрей Алексеевич Мурай
Героя этого эпистолярного цикла читатель видит вначале неуспешным, неумелым и неуверенным в себе молодым человеком, личная жизнь которого не складывается. Во время долгого пути через 206 воспитательных писем молодой человек по имени Серкидон узнаёт многие правила жизни, которые помогают ему, «гадкому утёнку», превратится в «прекрасного лебедя». Начинающий «донжуан» обретает «товарный вид» и уверенность в своих силах. Часто процесс воспитания излишне информативен и нуден. Но в данном случае автор, руководствуясь правилом «премудрость не должна быть тяжела», написал живо и интересно. Думается, представляемый цикл писем поможет заинтересованным молодым людям стать мужественными и благородными мужчинами. Письма предназначены не только «юношам, обдумывающим житьё», но и широкому кругу читателей.
Андрей Мурай
Письма к незнакомцу. Книга 4. Любовь
-1-
Приветствую Вас, Серкидон!
Тема «Любовь». Мы подошли к нетекучему Рубикону, перейдя который к любви человеческой относиться будет: или с осторожным уважение, или с белой завистью.
«Говорите только о любви, всё остальное – преступление», – восклицал неистовый поэт Луи Арагон[1 - Арагон Луи (1897-1982), французский поэт, прозаик, член Гонкуровской академии.]. Закончим наши «преступления», Серкидон, образумимся.
«Разделилось всё на свете на любовь и нелюбовь», – пел белобородый бард Александр Дольский.
Вот мы и разделим наши эпистолярные утехи на: «о любви» – «не о любви». И давайте по завету Пушкина «Поговорим о странностях любви»[2 - А.С. Пушкин.], о её законах и беззакониях. Поговорим серьёзно, не отводя глаз ни от сияющих высот, ни от тёмных пропастей, где сгинуло столько… Но не будем сразу о грустном, давайте сначала о весёлом. Позвольте – анекдот.
Кинофестиваль. Встречаются два режиссёра.
– А, привет, привет, сколько зим сколько лет. Чем занят? Что снимаешь? Подожди, подожди, дай сам угадаю. Мужчина ты не старый, наверняка, снимаешь о любви.
– Прямо в точку! Хочу снять фильм о любви.
– Ну! Я говорил, что угадаю. Что же ты, охальник, там новенького придумал?! Ты снимаешь о любви мужчины… к коварному гермафродиту?
– Да, нет…
– Стоп, стоп, стоп… О любви мужчины… к молодому жирафу?
– Ну, что ты, нет, конечно.
– Тогда о любви мужчины… к длиннохвостой рыбке?
– Да и близко нет, я снимаю фильм о любви мужчины к женщине.
– Э-э-э, так ты кинодокументалист…
Будем и мы с Вами, мой отчасти поневоле целомудренный друг, подобными кинодокументалистами. Старомодными архивариусами древних чувств. Подробными хроникёрами любви людей. Остановим наш взгляд на взывающем чувстве любви мужчины к женщине и на вызванном ответном чувстве женщины к мужчине. На бурлении страстей человеческих! А что касается длиннохвостых рыбок, длинношеих жирафов, шелковистых овечек, ласковых кошечек оставим их сексуально продвинутым авангардистам вместе с шарфиками и бубликами…
Что же такое любовь?..
Упаси Вас бог лезть в словарь, я там такое вычитал, что потерял на время и способность формулировать, и желание писать о любви. Человеку невлюблённому выразить любовь словами невозможно. И жестами тоже. Даже ранее упоминаемый первопроходец жеста Кратил, и тот перед любовью спасовал бы.
Что же делать?.. У меня к вам конструктивное предложение. Как икону в окладе, давайте попробуем представить лик любви в образе. И не в одном. Представим королеву чувств и во многих проявлениях, и во многих одеяниях.
Беря пример с хозяев рачительных, каждую крошку сложим в ладошку. Припомним образы, которые мы уже использовали в ходе нашей переписки.
Не так уж и много воды утекло с тех пор, когда, говоря о первых людях и наших прародителях, мы предположили, что любовь стала для них спасательным кругом в первые дни изгнания в места негостеприимные, сырые и болотистые.
Вот и есть первый образ: любовь – спасительный круг для Адама и Евы. Для мужчины и женщины. Любовь-круг поддерживает на плаву любящую пару и не даёт ей потонуть в бурном море житейских проблем.
Говоря о трудах Джона Грея, мы с Вами торжественно обозначили любовь как алый парус человеческой души. В