Если бы, да кабы…

«Еслибыда-кабыда» – так мы говорим друг другу в семье, мечтая.

Мечтать, говорят, не вредно!

Мечты – они воплощаются.

Мы, правда, не понимаем, как – и какие.

Забываем, отпускаем, только иногда удивляемся: вот же он, дом, который я «заказывала» много лет назад, осталось только колокольчик повесить (там обязательно должен был быть колокольчик), и водичку облагородить. И дети – вот же, трое… Ну, не Катя, а Митя – но Митя-то лучше Кати!!!

Намного лучше.

А давайте помечтаем о том, чего мы хотели бы в отношениях с детьми.

Просто помечтаем.

Вот они – дети, вот она – мама, усталая, замотанная, ей и приготовить, и постирать, и от компа оттянуть, и уроки проверить…

Еще, не дай бог, работа! Не представляю, как это – еще и работа.

Правда, мне все говорят, что я много успеваю, удивляются, что я нахожу время писать.

А я вот… помечтала.

И все срослось.

Мечтать совсем не вредно!

Мечтала я как-то раз совсем уйти.

Да-да: свалить, уехать, бросить семью!

И мне самой такие мысли доставляли столько боли!

Я слышала о мамах, которые уехали и больше не появлялись. Культивировала эти истории, пыталась надеть на себя – не получалось.

Мой психотерапевт убеждал меня, что… не поможет мне какой-то там двухнедельный отпуск.

И я не ездила.

Не ездила в отпуск!

Представляете?

Я все время была здесь, с детьми.

Мыла, стирала, – хорошо, что гладить не хочу и руководствуюсь израильскими традициями не делать этого, – готовила, придумывала.

Больше, конечно, придумывала: как и чем накормить, во что одеть, как поиграть и что дать, чтобы дитя развивалось.

Дитя должно было развиваться.

Обязательно!

Неразвитое дитя – это стыдно.

Особенно у меня, такой развитой: бабушка – учитель, мама – инженер, все родители – эмгэушники, один отец – завкафедрой химии в институте, другой – про менеджмент еще в лихие девяностые работал, и я умница-красавица, пианистка и педагогша, и стишки пописываю…

Это такая мука – воспитывать! – как говорила Фрекен Бок.

Особенно с таким заплечным багажом, как преподавательско-кандидатское семейство.

Девочка должна играть! – и девочка играла.

Девочка должна читать! – и девочка читала.

Девочка должна учиться! – и девочка училась напропалую.

И сейчас все учится и учится, то психологии, то скрипку схватит, то кларнет, то вчитается и распишет что-нибудь важное по пунктам, то прочитает книжку – и детям тащит, посмотрите, мол, что я вычитала! Вяжет, играет, читает, пишет, иногда – танцует, иногда даже в хоре поет – а когда, когда детьми-то заниматься, спросите вы?

А некогда.

Размечталась!

Вы не поверите, куда я сегодня отправила письмо.

Я сегодня отправила письмо… в детский хоспис.

Я хочу там работать.

Волонтерить.

Так и слышу рой возмущенных голосов: ты что, дура совсем? Тебе еще и этого не хватало? Мало тебе школы, мифов, музыки, психологии, писанины с детьми и без – и открыточек из бисера, и ракушечек с камушками по всему дому?!

Жадина!

Мало тебе своих троих, здоровых и прекрасных – нужны больные, причем неизлечимо?!

Это уже, скажут мне, граничит с патологией.

Поэтому я считаю, что имею право помечтать с вами, Хорошие Мамы.

Я – так называемая в народе «мать-ехидна», обычный такой препод, забрасывающий свою семью ради чужих детей, а моими ресурсами восхищаются все вокруг, и этими самыми позабытыми детьми (один вырос и сейчас спит – он ночью развлекался, второй сидит с племянником за компом и телефоном, третья бренчит на гитаре) тоже восхищаются.

И я учу других жить.

Потому что сама живу неправильно, выпукло неправильно – и… очень ресурсно.

Мои дети – кто они?

Обычные такие ребята.

Очень красивые, очень талантливые, очень умные, очень добрые (ну, дочка злюка, конечно, но в глубине души… расскажу позже!), очень любимые.

И мы с ними любим обниматься, болтать, гулять, шушукаться и смеяться.

Мы с ними не любим учиться, делать домашние дела, и…

Я начала писать, что мы с ними «не любим», и поняла, что не могу этого написать.

Начинаю думать, чего не любят они.

И это правильно: я бы с радостью всех заучила, замучила, затарила картошкой и одарила половыми тряпками, а я этого не делаю, пото