Красная гора

Бо Уокер

Лабиринты жизни

Красная гора – пристанище для потерянных душ. Здесь бок о бок живут эксцентричный винодел Отис Тилл и мать-одиночка Марго, дочь знаменитых родителей Эмилия Форестер и Брукс Бейкер – человек, отчаянно бегущий от собственного прошлого. Их судьбы и истории причудливо переплетаются, как лоза винограда, что выращивают на Красной горе.

Но там, где каждый близко знаком друг с другом, секреты быстро становятся ядом, способным разрушить все. Смогут ли обитатели Красной горы справиться со всеми проблемами и стать сильнее? Или же их идиллия будет разрушена?

Трогательная история о людях и месте, которое их объединило.

Бо Уокер

Красная гора

Красной Горе – месту, которое нашло меня,

когда я чувствовал себя потерянным.

1

Койот без стаи

Конец сентября. Штат Вашингтон

Отис Пеннингтон Тилл вошел в свой виноградник сира[1 - Сира – технический сорт винограда для производства красных и розовых вин.], посасывая незажженную трубку, вырезанную из корня шиповника, когда удивленная луна заливала светом окрестности. В свои шестьдесят четыре мужчина двигался с изрядной долей грации, несмотря на то что поясница все еще болела – в начале года он неосмотрительно поднял тяжелую бочку с вином.

Неподалеку койоты выли на светящийся в огромном небе диск, нарушая покой Красной Горы. Он слышал, как тревожно блеет стадо овец, пасущихся в низине, но знал, что его верный большой пиреней[2 - «Большой пиреней» – порода собак, по-другому – «пиренейская горная собака», выведена во Франции.] Джонатан начеку.

– Ба-а-а вам в ответ, друзья! – крикнул он с британским акцентом, оставшимся от его лондонского детства.

Пнув носком рабочего ботинка перекати-поле, Отис сорвал несколько виноградин с одной из десятилетних лиан сира, положил их в рот и закрыл глаза. Почувствовал, как жесткая кожица лопнула под зубами и сок растекся по языку. Он надеялся, что будет поражен сложностью вкуса, аппетитной кислинкой, от которой рот наполняется слюной, бархатистыми танинами, изысканностью. Но сегодня виноград не порадовал нюансами, которые он привык ощущать, пробуя созревающие на Красной Горе ягоды.

Вот уже две недели Отис бился со своим обонянием и вкусовыми рецепторами. Когда он впервые заметил эти симптомы, то списал их на простуду, на возрастные проблемы, на результат слишком долгих часов, проведенных с курительной трубкой, особенно в последнее время. Но его состояние стремительно ухудшалось и грозило помешать изготовлению вина в этом году.

Отис выплюнул косточки на землю, словно в лицо своему противнику. И с проклятиями швырнул трубку в грязь.

Пытаясь справиться с охватившим его гневом, он набрал в легкие прохладный чистый воздух и поднял лицо к полной луне, взирающей с неба, словно ярко-оранжевый глаз ночи.

– Пожалуйста, не отнимай у меня вино! – взмолился он. – Это все, что у меня есть. С таким же успехом ты можешь убить меня прямо сейчас.

Отис в сердцах бросил свою твидовую кепку на землю. Потом стянул кардиган, клетчатую рубашку, ботинки, брюки и все остальное. Обнаженный, он стоял высокий и гордый, несмотря на то что кожа стремительно покрывалась мурашками. Мужчина поднял руки вверх, словно собирался поймать звезду. Потом медленно поднес к лицу правую ладонь, поцеловал ее и отправил этот поцелуй в небеса, членам своей семьи – сыновьям и жене.

– Я мог бы присоединиться к вам раньше, мои любимые.

Опустившись на четвереньки, он снова посмотрел на луну и завыл. Совершенно не стесняясь, как ребенок. Так громко, как только мог, словно подражая диким собакам, бродящим в темноте, кричащим, поющим свои песни.

Ау-уууу – у-уууу! Ау-уууу – у-ууууу!

Остановившись, чтобы перевести дух, Отис отметил, что койоты завизжали громче, будто приветствуя его. Он различил высокие интонации молодых особей, глубокий навязчивый голос взрослых и завыл сильнее, выворачивая душу.

Ау-уууу – у-уууу! Ау-уууу – у-ууууу!

Казалось, ему стало легче. Отис оделся и направился к дому, находящемуся в западной части участка в сорок акров. Он гордился тем, что каждый квадратный метр его владений был ухожен и опрятен. На его земле нельзя было найти даже к