Клуб мясоедов

ШаМаШ БраМиН

Новоиспеченные буржуа падки до всего аристократичного. Особенно в провинции. Не является исключением и нувориши одной южной губернии Российской Империи. Тем более, если уроки хороших манер дает аристократ и богатей из «самого Парижу» Но так ли прямолинейны намерения наставника? Неординарность его методики коробит слушателей. На первом же занятии происходит нечто чудовищное, что в корне меняет курсистов. Весь мир переворачивается с ног на голову. Остается либо принять изменения, либо умереть.

ШаМаШ БраМиН

Клуб мясоедов

Струя пыльного воздуха ударила из дефлекторов. В салоне видавшего виды Опеля повисла тяжелая атмосфера заброшенного чулана.

– Фу, Витек! – закашлял Михаил Георгиевич. – Фильтра когда менял?

– Извините, господин полковник. Забыл предупредить.

Молодой человек на водительском кресле суетливо принялся выключать кондиционер.

– «Печку» лучше не трогать, – продолжил он, выкручивая переключатели. – Откройте окошко!

– Да я уже понял, – опустил мужчина стекло. – Фу! – выдохнул он, и нравоучительно поправил «молодого специалиста». – Сколько раз повторять: в «поле» о званиях забываем. Бросай свои ментовские привычки. Мы, Служба Информации и Безопасности. А добывать информацию и обеспечивать безопасность куда эффективней без этих солдафонских заморочек. Каждый агент – полевой командир. Свободный художник. Понял?

– Так точно!

– Топтать тебя поточно, – разозлился полковник. – Ты что, мне назло делаешь?

– Извините, – молодой человек густо покраснел. – Никак не могу привыкнуть.

– И давай на «ты». Что здесь у тебя? Рассказывай.

Припаркованный Опель гармонично сливался с множеством автомобилей. Район Центрального Рынка представлял собой суетливый улей. Сам по себе рынок занимал два городских квартала. Но расположенный по соседству автовокзал, ЦУМ и «совковый» отель, переделанный под торговые ряды, превращал центр столицы в дикий кирмаш. Несколько барахолок врезались в прилегающие дворы одноэтажных строений. «Торговая лихорадка» заразила всю округу. Так радиус шести кварталов превратился в один сплошной базар. Торговали везде и всем. А старинные улочки, тротуары и газоны представляли огромную хаотичную парковку. На запрет уличной торговли, как и на знаки «Стоянка запрещена» плевали и торговцы, и покупатели, и конечно же полицейские. Собственно полицейские, вернее тонкая грани между их халатностью и мздоимством, заперли молодого агента, в недалеком прошлом тоже «мента», на этом «мутном» участке.

– Да, – начал доклад лейтенант, проглотив привычное «господин полковник». – Информация полностью подтвердилась. Шеремет здесь под себя подмял все.

– Прям все, – сарказмом произнес полковник.

– Ну, я про интересующий нас квартал, – Виктор махнул влево, в сторону соседней улицы. – Он, то есть Шеремет, в девяностые, служил здесь участковым. Каждого алкаша знал. Потом, когда пошел на повышение, начал потихонечку скупать …

– Да ладно. Скупать, – острил шеф.

– Ну как, скупать. По-разному. Контингент живет здесь, сами понимаете, какой. Алкаши, старики. Есть, конечно, и адекватные, но …

– Короче, Шеремет здесь хозяин, – помог подчиненному Михаил Георгиевич.

– Да. Квартал Болгарского рынка, весь его. Ясное дело, на подставных, по доверенности. Но фактический хозяин он. Поэтому то рынок без всяких разрешений и работает.

– Что по выхлопу?

– Четыреста девятнадцать торговых мест. Шестьсот евро место. В месяц. Четверть ляма только с аренды. А по торговле, значит, за неделю, примерный оборот шестнадцать-семнадцать лямов нашими. Я тут с грузчиками скорешился … – лейтенант осекся, – извините, подружился …

– Нормально, – успокоил его шеф. – Так и надо. Дальше?

– Угу. Значит, тот, что сигареты со склада по точкам тащит, говорил, делает по ходке в час. То есть, получается, с сигарет минимум два ляма рубят. По происхождению тоже мутно. По всей видимости контрабанда. Сигаретами заведует племяш Шеремета. Тоха. Антон, то есть. Получается …

– Получается, – продолжил за Виктора начальник, – выхлоп тринадцать лямов минимум. Каждый божий месяц. Не хило развернулись, смежнички!

– Да уж. Теперь про особняк на уг