Успех
Игорь Фомин
Социальный роман о российском предпринимательстве, в котором представлены два стиля управления компанией. Первый – гуманистический, "капитализм с человеческим лицом" – директора Олега Самойлова. Второй – эксплуататорский, "дикий капитализм" – т.н. "эффективных менеджеров" Толкачевых.
Игорь Фомин
Успех
Глава 1. Любовь в эпоху «перестройки»
Олег Самойлов родился в захолустной Пензе, в 1965 году, когда вся страна вслед за Магомаевым распевала «Лучший город земли». Разумеется, к Пензе это имело весьма опосредованное отношение. Муслим воспевал столицу СССР – Москву, которая к тому времени освободилась от цепких объятий Хрущева, и, вступила в пятилетку, которую нарекут со временем «золотой».
У руля большой советской страны, измученной проделками «Никитки-кукурузника», встал Леонид Брежнев – «отец развитого социализма». Ему-то и предстояло вернуть доверие народа к партии, утерянное в километровых очередях за хлебом. Занимаешь такую очередь в 5 утра, чтобы апосля получить «в одни руки» булку сероватого цвета, с примесью гороха, столярного клея и прочей дряни…
После хрущевской голодухи, народ мало-помалу начал ощущать все прелести социалистического курса. Страна перешла на пятидневную рабочую неделю. В магазинах появился хлеб какой душе угодно: чёрный, белый, всякие там плюшки, плетенки. Да что хлеб! Рядовые советские граждане стали приобретать то, что еще вчера казалось несбыточной буржуазной мечтой: телевизоры, холодильники, «стиралки», магнитолы…и даже автомобили.
Вещизм в ту пору стал «основополагающей» идеологией, проникая словно ржавчина, во все слои населения. Нарождающаяся мещанская психология плохо воспринимала ленинские поучения. В советских людях зрел «буржуа». Вместо «человека романтичного» появился «человек практичный». Благородные идеи народно-демократической интеллигенции вытеснялись житейскими амбициями.
Вот и родители Олега в брежневскую эпоху из молодых и наивных Дон Кихотов-романтиков превратились в степенных обывателей. Началось всё с покупки холодильника «Бирюса»…и понеслось! В золотые 70-ые семья Самойловых переехала в поволжский городок, где через несколько лет получила от государства новую квартиру. Каждый год их уютная «двушка» на улице Ленина, пополнялась какой-нибудь новинкой, словно музей развитого социализма. Благо, отец Олега работал дальнобойщиком, ездил по Союзу и зарабатывал больше главного инженера или профессора. Особой гордостью родителей была стенка из ГДР и большая 4-ярусная хрустальная люстра в зале, на которую старались не дышать.
К началу 80-х их квартиру можно было показывать в фильме «Москва слезам не верит» в качестве образцовой декорации к бурному роману слесаря Гоши и директора химкомбината Катерины.
Несмотря на довольно сытое детство и юность, Олег не рос лоботрясом на шее у маменьки и папеньки. Хоть он и был единственным ребенком в семье, его держали в патриархальной строгости. Мать, Людмила Петровна, будучи педагогом, являлась приверженцем системы воспитания по Макаренко. Она всегда держала под рукой «Книгу для родителей», периодически пролистывая излюбленные места, отмеченные карандашиком. Людмила Петровна особенно любила приводить в пример «мальчику Володю», который словно домашний шут, по заказу родителей развлекал гостей, превращаясь меж тем в самодовольного и циничного лицемера. Порой, вечерами, она цитировала мужу отдельные строки из трактата Макаренко:
– В мелком и глупом тщеславии родители не способны присмотреться к физиономии сына и прочитать на ней первые буквы будущих своих семейных неприятностей. У Володи очень сложное выражение глаз. Он старается сделать их невинными, детскими глазами – это по специальному заказу, для родителей, но в этих же глазах поблескивают искорки наглости и привычной фальши – это для себя. Какой из него может выйти гражданин?
После этого обычно возникала длинная пауза, когда глава семьи, Михаил Андреевич, многозначительно смотрел на супругу и вставлял свою коронную фразочку:
– Сделаю из сына человека! Гадом буду.
Родители, каждый на свой лад, занимались воспитанием Олега. Отец хотел воспитать в нём «нормального