Точка возврата

Анна Яковлева

Спустя три года после смерти мужа Женя так и не сумела обрести вкус к жизни. Она растит сына, терпит капризы матери, тянет лямку на работе в отделе кадров фарфорового завода. Евгений Халтурин, столичный кризисный менеджер, приезжает, чтобы запустить процедуру банкротства завода. Молодой, амбициозный и деятельный начальник раздражает Женю, и она высказывает негативное мнение о предстоящем банкротстве… Халтурин начинает размышлять о словах невзрачной кадровички, понимая, что хочет обязательно сделать ее своей союзницей. Но зачем? Женя разительно отличается от тех уверенных в себе элегантных светских женщин, которые привлекают его…

Любые совпадения с реальными людьми, компаниями,

событиями являются случайными.

Глава 1

…– Спишь? Ну, прости! Не смогла удержаться от звонка. Женька, у меня тако-ой мужик появился! – Судя по тексту, Нинэль, в миру Нинка Мелентьева, была навеселе. – Тайфун, ураган просто! Ну, честно! Такого со мной еще не было!

Последнее время всех мужчин Нинка сравнивала с ветрами.

По Нинкиной классификации, характеристики мужчин выглядели примерно так: бриз – пробежит по душе, как погладит, освежит и потеряется над морской гладью. Самум – иссушит, доведет по полного обезвоживания. Мистраль – холодом несет, в жару не согреешься, зефир – наоборот, радостный, легкий, теплый ветерок, не дует, а струится. Существовали, конечно, и другие разновидности, о которых у Нинки не было практических знаний. Вот, к примеру, с этим ее тайфун-ураганом Мелентьева столкнулась впервые. А ведь где-то, вне поля зрения Нинки, оставались еще муссоны, соранги, пассаты, бореи и еще куча разных ветров.

– Ты из-за этого звонишь? – Женька сонным глазом поглядела на часы: стрелки показывали второй час ночи. – Нинка, ты фашистка.

– Между прочим, мои западные партнеры опубликовали твое фото на сайте невест, – сообщила Нинка-Нинэль и затихла.

Нинэль Мелентьева руководила брачной конторой «Веста» (в честь греческой богини домашнего очага) и после гибели Жениного мужа Андрея уже три года подряд каждую весну и осень не оставляла попыток выдать подругу замуж.

– Опять? – Женька закрыла глаза и бухнулась на подушку. – Не надоело?

– Надоело, но куда деваться? Кто еще, кроме лучшей подруги, возьмет на себя заботу о твоей женской судьбе? Я чувствую ответственность за тебя. Ты такая неприспособленная. Тебя нужно опекать. Пока это делаю я, но со временем найдется мужчина, который возьмет на себя эту почетную обязанность.

Нинка в упор не хотела видеть очевидного: за три года ни одного добровольца так и не нашлось.

Женька обычно язвила:

– Ага, начался весенний (осенний) армейский призыв. По Конституции служба в армии тоже приравнивается к почетной обязанности.

Способность язвить ночью не проявлялась, Женька зевнула с хрустом, до слез:

– Нин, будь человеком. Завтра мама в пять утра начнет на свидание к врачу собираться, поспать не даст, да ты еще тут.

– У нее что, мужчина появился? – Профессиональная сваха, Нинэль всех мужчин, невзирая на семейное положение, звание, состояние здоровья и возраст, заносила в картотеку. Если мужчина оказывался женатым, она говорила, что это ненадолго и тоже заносила в картотеку.

– Нет, женщина, участковый врач в поликлинике.

– Вот скажи на милость, зачем Вере Ивановне в поликлинику? Она здоровее вас с Темкой.

– Она так не считает.

– Распустила ты всех, мать, вот что я тебе скажу.

– Они сами распустились. Я тут ни при чем, – сонно отбивалась Женька. – Нин, я спать хочу.

– Спи, если можешь, – смилостивилась Нинка, и в трубке раздался сигнал отбоя.

Женя закрыла глаза, поворочалась, устраивая под головой подушку. Перья в подушке сбились в комья, комья с поразительной неуступчивостью продавливали голову. Нинка как приговорила: из мозговых глубин вместо сна всплывали мучительные воспоминания.

Муж Андрей на шикарной, навороченной «Ямахе». Она в роддоме. Похороны. Да, еще кукла…

…Женька пошла в отца: светло-русые волосы, круглые, большие, серо-голубые глаза, маленькая, симпатичная картофелина вместо носа и небольшой ротик бантиком. Узнаваемое, всем и каждому родное, славянское лиц