Бесов Рай

Наум Баттонс

"Бесовый Рай" – мистическое, фантастическое произведение основанное на реальных событиях из недавней истории России. За основу взята пьеса Наума Баттонса "Убей Зверя сам!", написанную им на воспоминаниях его близких родственников, переживших немецкую оккупацию в годы Великой Отечественной войны. Круг действующих лиц расширен. Расширен так же масштаб действия, в том числе и исторический. Сталин, Гитлер, Дьявол – и еще многие исторические персонажи становятся участниками этой фантасмагории. Книга – личный взгляд автора на всю нашу историю. Почему она складывается именно так: трагично и несправедливо по отношению к России и русскому народу? Какие люди на самом деле нами руководят и, что они несут нам – здесь личный взгляд автора. Фамилии многих персонажей изменены.

Наум Баттонс

Бесов Рай

Глава 1

1938-й год. СССР. Город Тула.

Коля проснулся от сильного стука в дверь и резкого, непрекращающегося звонка. Чей–то грубый голос требовал немедленно открыть дверь. Ярким солнцем в глаза ударил включённый отцом свет и первое, что увидел Коля, это мертвенно-бледное лицо отца. Коле показалось в данную минуту, что отец его уже умер, так как это лицо не выражало никаких эмоций. Отец стоял посреди комнаты, как призрак, и безучастно смотрел на грохочущую под ударами дверь. Из родительской спальни, закутываясь в длинный платок, в одной ночной рубашке выбежала мать. Она, взглянув на отца, так же встала, как вкопанная, не отрываясь глядя на него. Затем бросилась к отцу и обняла его. Где-то внутри себя Коля стал понимать, что в их дом пришло горе. Непоправимое, неотвратимое, неожиданное для него горе и осознание того, что вся его недолгая пятнадцатилетняя жизнь сейчас рушится и меняется раз и навсегда.

Комок подступил в его горло и слёзы стали наворачиваться на глаза сами собой. Он подбежал к родителям и тоже обнял их.

– Надо открывать, Маш, – отец, слегка отстранив жену, прижал к себе одной рукой сына. – Иди, а то сейчас дверь выломают.

Мария Семёновна, а именно так звали маму Николая, медленно, вытирая на ходу слёзы, ушла в коридор, и буквально через полминуты Коля услышал требовательный, грубый голос:

– Жирков Алексей Савельевич здесь проживает?

Коля не слышал ответа мамы. По всей видимости, у неё просто не хватило сил на это, и она просто ответила кивком головы. Впрочем, как и на второй вопрос: «Он дома?». После этого в коридоре раздался топот сапог, и в гостиную бесцеремонно вошло четверо вооружённых людей в форме НКВД. Старший из них, молоденький лейтенант, обратился к отцу:

– Вы будете Жирков Алексей Савельевич?

Отец, всё так же крепко прижимая Колю к себе, стоял и ничего не отвечал.

– Я ещё раз повторяю свой вопрос, гражданин? Вы будете Жирков Алексей Савельевич?

Отец встрепенулся, и как бы придя в себя, отстранив сына ответил:

– Да! Я Жирков Алексей Савельевич! А в чём, собственно говоря, дело, товарищи?

– Паспорт предъявите, гражданин! – старший, не обращая внимания на вопрос отца, продолжил процедуру ареста.

– Да, сейчас, сию минуту, товарищи! – отец засуетился и стал искать в карманах своей пижамы паспорт. Он был явно потерян и находился в какой-то прострации. – Его здесь нет…. А где же он? Господи! Сейчас, сейчас, товарищи! Что же это?! Маш! Где паспорт то мой?

– Да я ж откуда знаю-то? Ты же его всегда с собою носишь. Может в портфеле твоём, а может, в пальто… – мама, отвечая с какой-то скорбью и болью в голосе, направилась опять в прихожую, чтобы посмотреть паспорт в пальто, но грубый окрик старшего группы остановил её:

– Стоять! Шевченко!.. Принеси пальто!

В этот момент в квартиру вошли ещё четверо. Двое конвойных и двое понятых. Понятыми оказались соседи по лестничной клетке, пожилые люди: Светлана Владимировна и Арнольд Сергеевич Ложкарёвы. Видно было, что они растеряны и их выдернули прямо из постели.

– Вот, понятых привёл, товарищ лейтенант, – доложил вновь пришедший сержант. – С чего обыск начнём?

– Погоди, успеем! Он ещё пока документ предъявить не может! Шевченко, да где ты там? – лейтенант уже явно стал раздражаться.

– Товарищ, лейтенант! Я вспомнил! В портфеле он моём… разр