Ром, Феникс и Ванильные свечи

РОМ

«Попробуй взять другие свечи…»

Попробуй взять другие свечи,

Твои уже давно не загорались так,

Чтобы сияние их было словно вечным,

От ветра на балконе этот свет иссяк.

Быть может ты напрасно ждешь,

И каждый вечер создаешь тот милый образ,

Ведь на балконе снова моросящий дождь.

И снова кашель будет резать ребра.

Хотя, тебе уже плевать на это.

Огонь в глазах твоих на загорался так давно,

Что я забыл то время, когда звал тебя поэтом,

И то сияние, как Божеством тебе дано.

Признайся, ты не веришь в свой талант.

Писал лишь только о ее умильных фразах,

Ее глазах и волосах… Но, как Атлант,

Она терпела ношу твоих сказок.

Возьми другие свечи, пусть их воск

Больнее обожжет тебе ладони,

Поэт внутри ушел, но он с собой унес

Эмоции, мечты в расколотом флаконе.

И даже если вдруг вернется, никогда

Он не заменит того юного капризу,

Как деву не заменят орды дам.

И джентльмены деве

Не заменят милого подлизу.

Ром плещется в желудке, как тайфун,

И лед стекла не тает на балконе.

Холодный дождь не прекращается уж десять лун.

Все десять лун молчишь в задумчивом поклоне.

Ты знаешь, мне приелся воск с ванилью.

А в зажигалке кончился бензин.

Сегодня полная луна, и взмахи крыльев

Чайки бодрят приятней, чем кофеин.

Ты слышишь? Затухают сигареты

И засыпает моросящий дождь.

И в этой тишине есть все твои ответы.

О, неужели ослабела дрожь.

Твое лицо уже не выглядит усталым.

И кажется, глаза уже закрыты в мирном сне.

Стакан в руке нагрелся и растаял.

К нам повзрослевший гость вернется

По утру в пенсне.

Как много он расскажет о Вселенной.

Он путешествовал и столькое узнал.

Да, жизнь его останется все той же бренной,

Но бренным может быть

И самый важный радиоканал.

Он будет не похож на того парня,

Что нас с тобой покинул так давно,

Но ты его узнаешь, благодарней

Его взгляда не бывает. Лишь одно

Он скажет, оказавшись у порога.

– Спасибо за свободу, Милый Друг.

Он вновь вернется к нам,

В трехгранные чертоги.

В наш дивный мир без палачей и слуг.

Ах, да… Та дева будет с ним.

Ее бессмертный образ с его сердцем скован.

Уже не будет глупой клятвы на крови,

Лишь чистое сознание слова.

Вот и потухла наша мертвая свеча.

Ты спи, я сам возьму другую.

Она пуста,

И так не горяча.

А воск ванильный все еще с тобою?

Черные розы

В том мире нет цветов прекрасней,

Чем те, что не растут уже давно,

Но юноши все рвутся чрез опасность,

Чтобы добыть один букет и все равно,

Пусть поиски их сотни лет

Кончаются лишь горем неудачи,

Пусть ал кровоточащий след

На их рубахах, не может быть иначе.

Но блеск росы на Солнце опьянял,

Услышав раз о нем в легендах каждый,

Стремглав бросался хоть в девятый вал

И на корабль без команды рвался в саже.

В сиянии Луны переливаясь

И отражая звездной пустоты восход,

За прелестью на смерть пускаясь

И верность ей храня, они клевали в брод.

Так, вожделением, усладой и отрадой

Гонимые на подвиг под пучину волн,

Ища годами шипастую растущую награду,

Никто и не вернулся, не тронувшись умом.

И лишь недавно был так храбр,

Так молод, но безумен до чертей и гроз,

Впередсмотрящий телескопом Хаббла

Один из тех, кто ищет берег черных роз.

Фениксы

Фениксы питаются любовью,

И птице созидания нужен корм,

Процеженный сквозь сито болью

И страданием фильтрованный отбор.

Фениксы живут без крова,

Они не ищут дом под крышей чердака.

Уютного тепла не хочется бескровным.

Им нужен мир, опущенный к ногам.

Фениксы летают лишь ночами,

Долг дозора пламени неся,

Утром, в зеркалах у звезд изъяны обличая,

Гордо зори плавят из себя.

Фениксы не знают жизни такт,

И жизни, в общем то, они не знают.

И времени не слышат, но к ногам

Им падают стеклянные кривые сваи.

Бесполезны

Четыре часа утра,

И четыре слога утрат.

Будто все мы с одной болезнью.

Будто мы навсегда бесполезны.

Нет ни смысла, ни цели, ни воли,

Нет и капли на мокрой ладони.

Пусть мы смотрим на в