Полотна и Интуиции

КНИГА

КУЛЬТУРНЫХ

АССОЦИАЦИЙ

И

ДИАЛОГОВ

Вместо предисловия

Я встретила Человека.

Влюбилась.

Вместе с любовью мне, не написавшей прежде

ни одной поэтической строчки, явился стих.

Нарративный. Говорной. Свободный, вольный. Живой.

Он сохраняет пространство жизни.

Он сохраняет ее вкус и аромат, ритм души, духа, бытия.

Он звучит. Он дышит.

Не скованный силлабо-тоническими и прочими

условностями и схемами, он — льется сам…

И я в нем — словно по вольной реке вольно плыву и плыву…

Девятый год и пятьдесят первую книгу я в плену у стиха.

О чем бы ни писала: о любви, Москве, природе.

О войне и мире… О жизни…

Репортаж из сладостного плена моего стиха посылаю Вам,

Дорогой Читатель…

Валентина Заманская,

автор

ВЛАДИСЛАВУ

Ты – моих стихов начало,

Ты – моих стихов конец,

Ты – моя непризнанная слава,

Ты – судьбы моей венец.

Ты – мое ночное вдохновенье,

Утр моих ты радостный привет,

Ты – мое священное стихотворение.

И не я, а ты – поэт.

    2012

РАЗДЕЛ 1. Полотна и Интуиции

ТВОРЕНИЕ

(начало цикла)

«Однажды мы уйдем…»

Однажды мы уйдем

в священное небытие,

Свой мир с собой легко

и безвозвратно унося.

И лишь творенья наши

известят о нашем житии:

Каков твой мир – потомки из

грядущего тебя не спросят.

А Бог неповторимым

каждого из нас творил —

И через этот мир одну

из тайн Своих поведал.

И если ты по лени мир

в творенье не раскрыл,

Не свой талант —

благословенье Бога предал.

«Нет, иллюстрации полотна…»

Нет, иллюстрации полотна

не копируют, не повторяют.

Творение неповторимо, случается

единожды – как жизнь.

И лишь неповторимостью

полотна души покоряют —

Как жизнь. Ты оглянуться не

успеешь – жизнь убежит.

Жизнь – полотно, творенье,

дух и первозданность.

Ее неповторим сюжет, нюансы,

цвет, звуки, аромат.

Полотнам-жизни не грозит

старение, забвенье, давность —

И сквозь веков завесы в полотнах

живая жизнь сияет.

«А для кого-то лик с того портрета…»

А для кого-то лик с того портрета

жив был, мил и ясен:

В родных чарующих чертах не

красота манила – простота.

Едино-кровием, едино-верием лишь

для тебя он был прекрасен,

И после тайны ночи волшебным

утром – светилась каждая черта.

Ресницы сокрывали ласки нежность

и стыдливо трепетали.

Не звездами сияли – живой простой

любовью полнились глаза.

И как струилось в поцелуе счастье

близкими устами —

Художник тщился передать… и

не сумел сказать.

«Плата за творенье та ж, что за любовь…»

Плата за творенье та ж, что за любовь,

за понимание, за жизнь:

Не расточение по мелочам – но

источенье духа без остатка.

Художник, чуду жизни невинно и

наивно-детски удивись —

Познаешь, как источать себя

в творенье непостижимо сладко.

И плата за творение, тебе доставшаяся,

выше денег, славы:

Сколь сладостно опустошенье

породившей полотно души…

Не иллюстрацией – полотнами, нам

продиктованными свыше, мы

жизнь и Бога славим.

О, как вы, дни освобождения от

сотворенного душой творенья —

просты и хороши.

ПОЛОТНА И ИНТУИЦИИ

По залам

Третьяковской галереи

В. Васнецов

Крещение Руси

Явлением Владимира воскрес

Креститель Иоанн —

И солнце Света во мгновенье

воссияло над Россией.

Жезл на крещение языческой

Руси ему был Богом дан:

И, видно, долго предки у Господа

благословение просили.

Восставший Иоанн путь

Господу на Русь готовит,

Прямыми делает лесные

да степные стези Его.

О, Боже, дай Отчизне Небесна

света, Лета многая:

Не пожалел Креститель

для России сердца своего.

Ф. Малявин

Вихрь

О, как чарует и безумствует

Малявин в «Вихре»!

Зеленый – в красном, алый —

в зелени, и мир – в огне.

Не бабы русские живые, а киевские

каменные – взвихрились.

И не понять, то действо на земле,

на небе, иль – ада на дне.

И не понять, от века были ль

прежде линии и очертанья

У тел, у трав, у неба, у земли,

у вихря алых маков.

И есть ли вихрю остановка —

в пространстве станция.

Нет, то не в