Невеста Сфинкса

Наталия Орбенина

Любовь, интрига, тайна

В семье профессора исторических наук Викентия Соболева случилось страшное несчастье – от редкой болезни скончался единственный сын ученого. Следователь петербургской полиции Сердюков, прекрасный аналитик и сердцевед, уверен: эта смертельная инфекция имеет вполне криминальное объяснение, и ему предстоит узнать, кому помешал Петр Соболев. Под подозрение попадают многие, в том числе и мать покойного Серафима, о фантастической красоте которой говорит весь город. Странно и необычно поведение Серафимы в течение уже долгого времени. Сразу же после возвращения всей семьи из Египта жену профессора стало практически не узнать: она постоянно сидит в своей комнате, не замечая близких людей, и определенно ей есть что скрывать от следствия и от своей семьи. Иногда только в минуты полного отчаяния Серафима приходит на набережную Невы к египетским сфинксам, повторяя лишь одно слово – «Альхор». Но какое отношение вся эта мистика и древний таинственный город Альхор имеют к смерти Петра?… Ранее роман «Невеста Сфинкса» выходил под названиями «Перо фламинго» и «Иероглиф»

Наталья Орбенина

Невеста Сфинкса

© Орбенина Н., наследники, 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Глава 1

– И все-таки я полагаю, Константин Митрофанович, что смерть этого молодого человека произошла не по воле провидения, а по злому человеческому умыслу. И прав, совершенно был прав мой коллега, который от постели больного поспешил к уездному следователю сообщить о странном случае. Не пренебрег своим, так сказать, долгом. Тоже засомневался!

Доктор снял очки и протер их большим клетчатым платком. Они стояли вдвоем на кладбищенской дорожке – доктор и следователь петербургской полиции Сердюков. Неподалеку завершала свой путь печальная процессия. Пришедшие проститься с покойным молча расходились, в воздухе еще стоял запах ладана от кадильницы, которой помахивал батюшка, произнося заупокойные молитвы. Воронье, потревоженное людьми, шумно поднялось и улетело прочь с недовольным карканьем. Ветерок шевелил ветки деревьев, на дорожки и могилы падала пожелтевшая листва. Лето было на исходе.

И столь же скоротечно закончилась жизнь Петра Викентьевича Соболева, единственного сына известного петербургского профессора, историка Викентия Соболева. Болезнь, которая так быстро свела его в могилу, стала для врачей неразрешимой загадкой. Над ней бились лучшие медицинские умы Петербурга, да все без толку. Молодой человек буквально сгорел у них на глазах в ужасных мучениях.

– Не скрою, – продолжал доктор, – и ныне, несмотря на несомненный прогресс медицины, многое еще остается непознанным, но этот случай, – он удрученно покачал головой, – этот случай какой-то особенный, совершенно непонятный. Конечно, я могу отнести все происшедшее на счет неизвестной нам африканской заразы, но внутренний голос подсказывает мне, что дело тут совсем в ином. Уж больно странными были эти то ли ожоги, то ли язвы. Их происхождение вызвано явно не внутренней патологией организма, их причина лежит вне человеческого организма. Но что это? Точно не огонь. Человек не может так обжечься и не помнить, где получил ожог большей части тела. Никаких химикатов он на себя не проливал, ни с чем не соприкасался телом…

– Готов с вами согласиться, – кивнул головой его собеседник, высокий, очень худой белобрысый человек в форменном полицейском сюртуке. – Но в любом преступлении важен мотив. Зачем, кому понадобилось таким жутким образом сжить со свету безобидного молодого господина? Насколько я успел понять, семейство любящее, дружное. Странно.

Сердюков выразительно пожал плечами. По дорожке от могилы к ограде кладбища, за которой дожидались экипажи, на руках вынесли бесчувственную вдову, совсем еще юную, хрупкую, уничтоженную горем. Следом, медленно, но твердо, опираясь на руку племянника мужа, шла мать покойного, окутанная черной вуалью. Сам профессор Соболев не смог пережить потерю единственного обожаемого сына – его хватил удар, и он уже не вставал с постели. Сердюков легонько кашлянул, прикрыв рот перчаткой. Дама остановилась.

– Господин следователь