Александр Левинтов

От автора

30 июня 2020-го года меня пригласили на заседание СМД-бара, в режиме Zoom, естественно для обсуждения темы, связанной с рефлексией. Обстановка в этом методологическом клубе в целом понравилась, как и люди, составившую эту кампанию. Вместе с тем, я обнаружил, что у многих коммуникантов и диспутантов необычные, до фантастичности, представления о том, что такое рефлексия, и я пообещал собрать несколько своих текстов по рефлексии в качестве – не учебного пособия, но насколько возможно полного изложения одной из имеющихся точек зрения. Наглость этой заявки объясняется тем, что мною действительно за двадцать с лишком лет написано всего и всякого про рефлексию, что меня считают специалистом в этом вопросе и даже иногда приглашают в качестве спикера (как в случае с СМД-баром, например) и что я действительно несколько лет общался и учился у Г. П. Щедровицкого в рамках Московского Методологического Кружка (ММК) и у его вечного оппонента В. А. Лефевра, то у него в Ирвайне, штат Калифорния, то у меня в Монтерее, штат Калифорния: 400 миль по местным дорогам – это сущие пустяки, по времени гораздо быстрее, чем дорога Москва-Питер, хотя расстояние одно и то же.

Эта книга – и есть обещанное в баре, и, надеюсь, «Рефлексия» будет интересна и полезна не только методологам, но и коллегам по образованию и науке, что она вызовет рефлексию и мышление у читателей, потому что «мысль, не порождающая другую мысль, мыслью не является», и я не хотел бы плодить мёртворождённое, только для заполнения книжных и библиотечных полок и компьютеров.

    Александр Левинтов

Предисловие

Девять кругов рефлексии

Писать предисловие к философским и околофилософским трудам занятие почетное, но весьма трудное, ибо, с одной стороны, не пристало своим любомудрием лукавым соревноваться с автором, пытаясь, как это порой случается, затмить его светоч, а с другой – негоже издеваться над читателями, заставляя их проглатывать навязанный аперитив, отдаляя тем самым сладостный момент погружения в настоящий пир духа. По сему, на мой взгляд, натренированный чтением иных предисловий, хорошее предисловие должно быть кратким, как тост или анекдот, чтобы только обозначить, но ни в коем случае не предвосхитить основное настроение авторского текста.

В конце 1987 года, когда я впервые окунулся в бездонную бочку Московского методологического кружка, меня – тогда чистую, но не лишенную способностей доску – многие считали одним из самых рефлексивноспособных новобранцев в группе С. В. Попова. В те поры я еще не был способен отличать глубины мыслей Г. П. Щедровицкого от глубин мыслей В. А. Лефевра, и даже не мог представить себе содержательную основу их философско-методологического противостояния. Я просто не знал, что отцом рефлексии и рефлексивного управления был именно Лефевр (судьба свела меня с ним, когда он уже жил в США, да и то лишь на одну короткую встречу, которая, тем не менее, запомнилась надолго). А рефлексия Щедровицкого, как она виделась мне в то время, носила во многом формально-функциональный характер и служила лишь инструментом для организации мышления и деятельности, практически не коррелируясь с пониманием и сознанием. Примерно в те же годы я впервые увидел Александра Евгеньевича Левинтова – автора настоящего труда, ставшего впоследствии моим учителем и большим другом. Этот незаурядный человек сразу поразил меня своим умением сочетать слабосочетаемое: науку с методологией, цели с ценностями, практическую деятельность с мистической работой души.

Мало-помалу оперившись и самоопределившись по жизни, я провел многие десятилетия в духовных поисках, и теперь, так и не получив ясного представления о рефлексии, я, тем не менее, могу любому объяснить, что это такое, как это часто практикуется в среде методологов. Другое дело Левинтов с его рафинированным научным подходом, вызывающим глубокое уважение. Вот уж кто-кто, а он-то точно понимает, о чем говорит. Так что, уважаемые читатели, рекомендую прислушаться. И если вы не сумеете с его помощью докопаться до полного понимания рефлексии, то по крайней мере насладитесь поистине великим мастерств