Шелестит трава в степи

Владимир Геннадьевич Чагин

Мужчина, кочевник, воин в бескрайней степи великого хана. Но, для кого-то он по прежнему мальчик, уткнувшийся в мягкий шерстяной халат.

Владимир Чагин

Шелестит трава в степи

Степь разливалась терпкими ароматами под палящим солнцем. Хромая, Мэргэн ускорил шаг. Дом был уже виден. Голова кружилась от потери крови. Упав несколько раз, поднялся, и стиснув зубы, продолжил путь. Их отряд разбили. Он единственный уцелел. Придавленный лошадью, потерял сознание, а когда очнулся, вокруг ночной холод и вороньё. Куда идти? Есть только одно место. Вытащив из ноги стрелу, замотал тряпками раны и пошёл. Прошло три года, как он покинул дом. Ещё совсем ребёнком, без растительности на лице. Сейчас другой! Волосы стали длиннее, и плечи шире, но для неё он всё равно останется маленьким мальчиком.

Юрты стояли под холмом, но людей не видно. Остановившись, Мэргэн оглянулся. Стало не по себе. В голову полезли плохие мысли. Внезапно войлок на входе откинулся, и он увидел её. Волосы поседели. На лице появились морщины.

– Мэргэн! – закричав, она побежала к нему.

Сил не осталось. Сделав шаг, он протянул руки, но, пошатнувшись, упал.

– Мой мальчик! – она схватила его и перевернула на спину. – Мой мальчик! – повторяла, убирая песок с лица.

Глаза закрылись, и Мэргэн провалился в пропасть.

Потрескивание в костре сухих поленьев, приятной музыкой проникало в уши. Очнувшись, он повернул голову. Мать сидела у огня и помешивала в чане мясо. Вдохнув запах родительской юрты, Мэргэн улыбнулся несмотря на тянущую боль.

– Мам, – тихо позвал.

Она подошла к нему.

– Лежи спокойно, – поправила одеяло. – Раны очень глубокие.

– Я так скучал! – он протянул руку. – Где отец и братья?