Без дна. Том 1

Анатолий Сударев

На первый взгляд, что может быть общего между доживающим свой век диссидентом, отпрыском славной дворянской фамилии Танеевых, провинциальным сантехником, мечтающим о карьере драматурга, увлеченным поиском идеальной Любви, обеспеченной, но страдающей комплексом «женской» несостоятельности дамой, полновластным и самонадеянным Поволжским губернатором, стойким приверженцем старообрядческого вероучения и «ангелом», чистым непокорным, нашедшим воплощение в юной гувернантке, столкнувшейся с превратностями жизни во враждебном ей мире? Но однажды, когда общество, взбаламученное появлением парочки загадочных личностей, провозгласивших себя один адептом, другой живым воплощением древнего языческого бога Превращенья и Перерожденья Вали, вскипит, завибрирует, как содержимое какого-нибудь котла под сильным огнем, все они окунутся в это затеянное автором варево, окажутся в эпицентре самых невероятных событий. Некоторые их них при этом выйдут из этого испытания закаленными, другие надломленными, третьим придется навсегда покинуть этот мир. Такова притягательная, ни на мгновение не отпускающая от себя внимание читателя фабула этого внутренне полным скрытого драматизма, внешне почти «приключенческого» романа Анатолия Сударева «Без дна».

Анатолий Иванович Сударев

Без дна. Том 1

Не по сути дело, а по делу суть.

    (Такова народная мудрость)

© Сударев А. И., 2017

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2017

Часть 1. Ожившая фреска

Авоська верёвку вьёт, небоська петлю закидывает.

    (Русская пословица)

Глава первая

1

«Дружище мой дорогой! Ну не нам ли, двум хрычам старым, поиспытавшим и каких только премудростей ни вкусившим – вплоть до мудрёного постулата демократического централизма, не согласиться с тем, что у каждой нации, равно так же как и у каждого смертного, есть то, ради чего он, она, оно и проявились на этом свете. Ди-вер-си-фи-ка-ция. Кто-то, скажем, сапоги тачает, кто-то в этих сапогах по земле ходит. Об этом ещё и генералиссимус Суворов, царствие ему небесное, как-то образно сказал. Сейчас не воспроизведу, башка не та. А раз так, вот и давай теперь за Суворова. Земля ему пухом!» – «Послушай. А тебе не довольно?» – «Э нет, я знаю. Когда “довольно”, мне всегда бибикают. Сверху. Да, сигнальчик такой подают. А тебе разве нет?»

Парочка пожилых… Да, с них, пожалуй, и начнём. Почти старики. Один пришёл к другому в гости. На самом стыке тысячелетий: канун 2001 года, точнее, 29 декабря пока ещё 2000-го. Чем не повод встретиться, пожевать наполовину вставными протезами, наполовину ещё сохранившимися собственными зубами чего-нибудь вкусненького, выпить стопочку-другую веселящего напитка и, таким вот традиционным способом расслабившись, поговорить «за жизнь»? Одного поколения люди, из одного общего котла один общепитовский бульонец хлебали, а всё равно разные. Так часто бывает у друзей. Один – хозяин – склонен к меланхолии, другой – гость – скорее, холерик. Из одного искры летят, другой – холодный душ.

Того, из кого летят искры и кто с таким нестарческим апломбом рассуждает о том, кто и ради чего явился на этот свет, кличут Виктором Валентиновичем Мовчаном, сорок пятого года рожденья. Холодный душ, предупреждающий, что во всём до?лжно соблюдать меру, олицетворяется Игорем Олеговичем Танеевым. Он на пару лет своего пламенного собеседника постарше. Внешне они также разнятся. Виктор Валентинович почти вылитая копия известного в своё время писателя, публициста и общественного деятеля Владимира Галактионовича Короленко. Копия прежде всего благодаря своей пышной, вьющейся шевелюре, мохнатым бровям и богатой растительностью бороде; и то, и другое, и третье уже очень заметно побеленное сединой. Игорь же Олегович, если использовать тот же весьма удобный инструмент сравнительного описания внешности, очень напоминает другого, куда более прославившегося писателя Ивана Бунина, каким он предстаёт на фотографиях в его уже преклонном возрасте, то есть без «молодой» бородки – гладко выбритым, с редкими, тщательно зачёсанными на правый пробор, также тронутыми сединой волосами. Они не только на данный моме