Трудное бабье счастье

Анатолий Сударев

«Сорок лет – бабий век, в сорок пять – баба ягодка опять». Рожденная мудростью народной, эта истина блестяще, на самом высоком художественном уровне проиллюстрирована новым романом Анатолия Сударева. Простая русская женщина, вечная труженица, начавшая трудовую жизнь еще в юные годы с помощи своей деревенской матери-скотнице и всю взрослую жизнь посвятившая безрадостной работе в поселковой валяльне, родившая и поднявшая на ноги двоих детей, уже далеко на пятом десятке, после того как похоронила скоропостижно умершего мужа, справила замужество своей дочери и женитьбу сына, решает начать жизнь с чистого листа! В ней оживают воспоминания детства, приходит желание посвятить себя тому, чему она научилась в ее еще отроческие годы, а именно: ваянию. И ее жизнь – далеко не сразу, постепенно, через преодоление сложностей, вопреки всему рутинному, монотонному, враждебному, что ей противостоит, сказочно преображается. Она становится другим человеком, обретает другие качества. К ней приходит известность, богатство. И, что самое главное для любой женщины мира, – ее посещает настоящее, не «казенное», как было в случае с ее замужеством, чувство мощной привязанности и любви. И хотя богатство оборачивается для нее, в конечном итоге, бедой, а испытываемая ею любовь, остается безответной, героиня романа не жалеет о свершившемся с нею чуде преображения. А еще она приходит к осознанию, что она не одинока в этом мире. Что она сама это плод постоянно работающего над нею и с нею Творца.

Анатолий Сударев

Трудное бабье счастье

Посвящаю это произведение

своей крохотной деревеньке Высоцкая,

что в Охотинском сельсовете

Мышкинского района Ярославской области

© Сударев А., текст, 2018

© Издательство «Союз писателей», оформление, 2018

Часть первая

Глава 1

Странная женщина

1

Наде только-только пошёл тринадцатый, когда случилось то, что, как покажет время, станет решающим в её будущей взрослой жизни.

Семья Егоровых жила в крохотной – дюжина дворов – деревушке Сосно?вцы, в доме в паре десятков метров от колхозного поля, в сотне метров от кромки леса, в пятистах метрах от мощённой камнем дороги Рыбинск – Углич, в полукилометре от реки Волга. На околице их деревни, рядом с ручьём, вытекающим из болота и добегающим до Волги, стояла бесхозная банька. Её хозяева ещё в далёкие довоенные годы были раскулачены и увезены силой неизвестно куда. Но перед тем как быть увезёнными, они успели поджечь дом. От него уцелела одна страшно почерневшая от огня печь. Баня же, несмотря на прошедшие годы, оставалась живой и целёхонькой из-за сложившегося мнения, что в ней поселилась какая-то нечистая сила. Её не только не растащили по бревёшку, но и никто из деревенских на неё не позарился. А всё оттого, что замечали, как в вечернее и ночное время вокруг мечутся какие-то странные огоньки, словно зажжённые и зажатые в чьих-то невидимых руках свечи. Поговаривали, что то были души прежних, скорее всего замученных где-то хозяев.

В начале шестидесятых в этой отпугивающей всех деревенских баньке поселилась никому не известная, незнамо откуда, а скорее всего с большой дороги, забредшая женщина. Она вела себя довольно странно. Со всеми деревенскими была приветлива, но необщительна, то есть в разговоры ни с кем не вступала и о себе никому ничего не рассказывала. Выглядела лет на сорок, фигурой стройна, лицом симпатична, смугла. Те из местных баб, у кого были мужья, естественно, сразу насторожились, усилили бдительность, но, судя по всему, потребности в мужской ласке у этой пришлой не было: никому из мужиков предпочтения не оказывала и никого к себе ни под каким предлогом не приглашала. Ещё заметили, что после того, как она поселилась в бане, загадочные огоньки, доставлявшие беспокойство суеверным деревенским, пропали, как будто чужачка отыскала для них какое-то волшебное слово и души упокоились.

Как-то в конце апреля Надя возвращалась из школы и заметила, что новая поселенка пытается вскарабкаться на горку с тележкой, а на тележке наполненная водой пара бадеек. Тропинка была скользкая после пролившихся недавно дождей, бадейки, напол