В начале было слово. Записки путешественника

Дмитрий Евгеньевич Наумов

Путешествия. Яхтинг. Спорт

Проза Дмитрия Наумова самобытна, ярка и сразу же легко отличаема от всех других авторов. Наумову присущ особый интеллектуальный и «плотный» стиль письма, насыщенный информацией, аллегориями и ассоциациями. Впрочем, все это нисколько не перегружает текст, а, наоборот, весьма органично в него вписывается. Причина тому – искрометный юмор и мягкая ирония, порой переходящая у автора и в самоиронию. Читать поэтому Наумова увлекательно и легко. Это в первую очередь касается его «Записок путешественника». При их прочтении невольно возникает впечатление, что вы с автором уже старинные друзья, и почти реально вместе путешествуете по странам и весям, вместе удивляясь неизвестному ранее миру и радуясь общим веселым маленьким открытиям.

Думаю, что читатель по достоинству оценит и рассказ Наумова «Вначале было слово», посвященный поучительной поездке двух друзей в Торжок. Здесь Дмитрий Наумов предстает перед нами, уже как серьезный русский писатель с глубинным пониманием Родины, ее неповторимой природы, ее судьбы. Читая рассказ, невольно завидуешь его героям, сумевшим подняться над нескончаемой суетой мегаполиса, сесть в первую попавшуюся электричку, и уехать в провинциальный Торжок, чтобы вдохнуть всей грудью воздух настоящей отчиной, а не урбанизированной России.

Член Союза Писателей России В. Шигин

Дмитрий Наумов

В начале было слово. Записки путешественника

В начале было слово

В жизни неоднократно возникает соблазн – продолжить старый библейский спор на тему, что же было раньше – слово или дело. И каждый раз в определенных жизненных ситуациях находишь подтверждение тому, что иногда вначале было слово, а иногда и дело. В бытность свою на судоремонтном заводе, пребывая в должности судового электромонтажника, наблюдал я за парнишкой в нашей бригаде, так вот у того всегда вначале было дело, а уж слов потом и от него и от бригадира можно было выслушать столько – успевай записывать. Однажды парнишка этот, звали которого Рашид, заканчивал ремонт большого якорного электродвигателя. То есть ему осталось только поставить на место две крышки и потихоньку, не спеша, затянуть их. Работа не тяжелая, но нудная. И, что бы ускорить процесс сборки, Рашид вместо нудной попеременной затяжки болтов весело забил обе крышки увесистым молотом. И все бы ничего, да крышки он перепутал, а там фланцы разного диаметра. Когда с корабля в цех вернулся бригадир и увидел сие безобразие, то есть сделанное дело, он сказал слово, и слово было таким: ”Рашид,…мать твою, ты же…твою мать, фланцы сорвал. Теперь же по новой надо все растачивать!” Все было сказано довольно эмоционально и с жестикуляцией. На что удрученный замечанием непосредственного начальника Рашид, почесал в затылке и заметил: ”Да, дядя Садых, х…ню мы с вами спороли”.

Таких добрых слов от Рашида можно было услышать много, буквально после каждого порученного ему дела, поэтому как- то само собой отложилась у меня мысль, что вначале было дело. Но так было не всегда.

В бытность свою на воинской службе, в должности сотрудника спецподразделения водил я дружбу с товарищем моим по несчастью долгого вынужденного безделья на одной из строго засекреченных баз Подмосковья. В один из теплых августовских дней, когда дыханье осени ощущается в воздухе, пронизанном запахами разнотравья и сыростью, прятавшихся по утрам в низинках овражков, туманов, зашел у нас с приятелем моим, которого звали Александр Николаевич, разговор на сугубо мирные темы. А именно говорили мы о грибах. О том, кто, когда и сколько их собирал, как их лучше готовить, а главное – какие лучше под водочку, а какие просто для того, чтобы потешить чрево, а заодно и душу. И так у нас складно беседа складывалась, в таких подробностях описывались рецепты и ощущения после того, как “ он, еще теплый, обмазанный сметаной бежит вдогонку опрокинутой рюмки”, что возникло желание в ближайшее время махнуть куда-нибудь подальше от цивилизации, туда, где осталась еще нетронутая городскими оптимистами природа и попробовать на деле осуществить все то, что было с т