Цена чуда

Евгения Борисовна Мирская

В далёком будущем население земли вышло за пределы солнечной системы. Группа космических исследователей находит солнечную систему с останками разумной антропоморфной цивилизации. В руки одной из участниц экспедиции попадает странный дневник, в котором описаны последние годы жизни местной цивилизации и странные события, которые послужили толчком к гибели общества. Расшифровав записи, исследовательница представляет их вниманию публики.

Евгения Мирская

Цена чуда

Сколько себя помню, меня всегда манило неизведанное. Родители рассказывали, как, будучи совсем малышкой, я настойчиво выбиралась из манежа и отправлялась в экспедицию по дому, приводя няню в ужас. Став старше, я с упрямством, достойным лучшего применения ломала магнитный замок на двери подвала, собираясь «пройти землю насквозь». В детский сад, а после в школу, я упрямо ходила пешком, постоянно отыскивая новые маршруты. Когда началась профориентация, я попробовала себя в роли этногрофа, геолога на всех возможных планетах родной Солнечной системы, курьера-межпланетника, исследователя арктических льдов и рудодобытчика в астероидном поясе Фаэтона… Короче, к моменту окончания высшей школы никто не сомневался, что моя дорога петляет где-то между звёзд дальнего космоса. Поступив заочно на курс лингвострановедения, я запаслась учебными материалами, попрощалась со сдержанно недовольными родителями и младшей сестрой, и ушла в свободный поиск с первой же группой, согласившейся принять разнорабочей восторженную восемнадцатилетнюю девчонку. Я, как и многие в то время, грезила контактом с иной цивилизацией и готова была лететь на край Вселенной во имя исторической встречи…

***

В день моего тридцатилетия историческая встреча ещё не состоялась. К тому времени я незаметно для себя превратилась в космоархеолога. Я усердно раскапывала останки двух погибших цивилизаций в сравнительно обжитом секторе нашей безбрежной Вселенной и параллельно наслаждалась бурным романом с иммунологом Иннокентием Соловьёвым, так же мечтающим о схватке с неведомой эпидемией, как я о встрече с неведомым разумом.

К вечеру, убирая комнату после празднования именин и подводя итог прожитым годам, я неожиданно загрустила: Неведомое жило своей неведомой жизнью, далеко от меня, инопланетная цивилизация, кстати, довольно примитивная, лежала воспоминанием под толстым слоем песка. Моё знание языков, культур матушки-Земли и её сопределья мирно дремало в глубинах сознания, коварные бактерии и вирусы ловко прятались от микроскопа моего возлюбленного…

Короче: никакой радости.

Помаявшись пару дней, я отправилась в информационный центр почитать об успехах групп свободного поиска, чтобы затосковать окончательно, где и столкнулась нос к носу с весьма сконфуженным Кешкой.

– Алька, – жалобно забормотал он, пряча что-то за спину, – я понимаю, у меня контракт, у тебя раскопки, но тут же совсем ничего нет, мы же за три года ничего важного не нашли… Я считал, неустойка не зверская, её с аванса погасить можно. Давай последний раз, вдруг повезёт… Там тоже не полная дичь, уже третья экспедиция отправляется…

– Что?! – испугалась я. – Какая дичь? Какая неустойка? Нам что, бежать надо? Кент, что ты натворил?!

– Алёна, вот! – мой возлюбленный робко протянул мне бланк вакансий. – Набирается штат для внеочередной исследовательской экспедиции. Разведчики нашли систему планет с останками явно разумной и вроде антропоморфной, жизни. Три некогда обитаемые, планеты и перед ними пояс астероидов: города, памятники культуры, освоение космоса, даже есть вероятность, что освоен спутник одной из планет. Солнце такое же, как у нас, и вообще биологические характеристики весьма похожи на солнечную систему. Лететь четыре года, минимальный рабочий контракт – пять лет. Желающих пока мало, бум поиска прошёл.

– А у тебя не прошёл? – подпустила шпильку я, чувствуя, как в мир возвращаются краски.

– Нет! – твёрдо заявил мой Кент. – Сейчас мы свяжемся с Землёй и зарегистрируем наши отношения, потом подтвердим заявку на экспедицию и пойдём к местному начальству слушать, какие мы необязательные. А в полёте у нас, к