Монтаж памяти

Elian Julz

История-головоломка для интеллектуального и внимательного ума, способного узреть ключи там, где другие не заметили: тончайшие намеки, символы, игра слов и жестов. Готовы бросить себе вызов? В предновогоднюю ночь в самый разгар фейерверков произошло нечто странное. Позже на заднем дворе многоэтажки обнаружили тело девушки, прикрытое кружевной белой тканью и припорошенное пушистым, словно соцветия хлопка, снегом. Вокруг головы кровь растеклась подобием нимба со средневековых икон. Это событие дало начало рассказам четверых людей, хотя в праздничной безумной суете трагедия произошла без свидетелей. Дано: театр, XIX и XXI столетия, амнезия (или чей-то эксперимент с памятью?), трое неповторимых мужчин, дознаватель и психиатр с задатками детектива. Кто виновен? Можно ли верить собственной памяти? Что такое любовь? Запах, цвет глаз или пластинки, что слушал отец? Сколько стоит женская свобода? Эта история удивит, напугает, взбодрит внутреннего детектива, научит забавным английским фразам.

Elian Julz

Монтаж памяти

Часть первая

«Девушки представляют себе сильный пол по романам,

написанным слабым полом».

Д.К.Джером, «Досужие размышления досужего человека»

Глава 1

«Михаил, мы свяжемся с Вами по телефону и сообщим, когда явиться в участок. Просим не покидать город», – он никак не планировал услышать эти слова в праздничную ночь.

Высокий молодой мужчина-брюнет с легкой небритостью на лице молча кивнул, растирая виски, будто запуская застывший часовой механизм в голове. Единственным желанием было всё отмотать хотя бы на один день назад, как это чудом происходит в фантастических фильмах.

1860 год

– Reveye, manma-a-an! Mesye blan yo pral fache,[1 - Слова были произнесены на креольском (гаитянском) языке, упрощенная разновидность для общения рабов и колонизаторов. Смешение языков на базе французского, английского с элементарной грамматикой и нередко искажённым произношением. Здесь фраза означала: «Просыпайся, мамушка. Белые господа будут сердиться».]– эти слова на незнакомом заморском языке первое, что я услышала в темноте, чувствуя толчки в бок.

Я лежала на полу неведомо где. В чернющем мраке невозможно было ничего разглядеть. Поблизости раздавались крики петухов. Ладонью нащупала сырую землю вместо пола. Тупая боль в затылке не позволяла собрать разбегающиеся в стороны, как муравьи, мысли.

Что за язык, неугомонно что-то требующий от меня? Где я?

С трудом поднялась на ноги, откинув отвратительную на ощупь тряпку, которая накрывала ноющее от сна на холодной земле тело.

– Где я? Что случилось? – сама удивляюсь своему неслыханному ранее голосу и протяжной манере говорить.

– Kisa?[2 - С креольского – «Что?»]

Повелительница неясных мне абракадабр суетливо ощупывала мою голову, прикладывая ладонь ко лбу.

– Почему я ничего не вижу? Включите свет. Немедленно! – накатила тошнота и паника от того, что я совершенно не помнила, как здесь оказалась, и кто эта женщина. Тяжесть. Будто на меня взвалили неподъемный мешок муки.

Женщина, лопочущая слова, которые я была неспособна даже повторить, не то что уж понять, вытолкнула меня наружу, отворяя кривую, грубо сколоченную деревянную дверь. В тот же момент в свете костра я поймала на себе несколько десятков испуганных взглядов кипенно-белых белков глаз, на фоне темно-кофейной кожи, покрывавшей их худощавые тела.

Тут до меня дошло, что мою речь здесь скорее всего никто не понимал. Но в полной панике я продолжала кричать на английском:

– Кто Вы? Это Африка? Меня похитили?

– Какая Африка, мамушка. Бог с тобой. Даже наши предки не видели родной земли. Ты, видно, больна. Ешь быстро. Рассвет скоро, – говорила с сильным акцентом по-английски всё та же заводила с белой тряпкой на голове.

Я начала бегать среди убогих хижин без единого окна, задыхаясь от страха неизвестности и дефицита информации. Картина перед глазами ничего не проясняла. Мчалась со всех ног и металась по сторонам, но впереди были лишь бесконечные поля и вдали вода. Река? Море? Что это? Ни одного проблеска воспоминаний. Куда бежать, если не знаешь, где ты.

Пришибленные и согбенные фигуры возле ут