Быть печальной травести

Рут Фейгель

Рут Фейгель – автор стихов, прозы, литературных переводов. В этой книге собраны стихи из разных периодов творчества автора. Прежде они публиковались в региональной казахстанской и российской прессе, на литературных сайтах. Мир образов и настроений – нежность и ярость, ностальгия и надежда – его откроет для себя читатель, знакомясь со стихами Рут Фейгель.

Рут Фейгель

Быть печальной травести

Каравелла

Кто видел, кто знает – плывут корабли к горизонту;

Без весел, без песен – лишь волны шумят за кормой.

А брать экипажи им нет никакого резона –

Ведь люди всегда почему-то стремятся домой.

Уходят, влекомые каждый своею мечтою

(Они же ведь тоже умеют мечтать, как и вы).

Не страшен им шторм и неведомо чувство покоя,

И каждый, наверное, быть одиноким привык.

Я тоже из тех, из бродячих; но – странное дело…

Я этого просто понять не умела сперва –

Что как бы мне в эту зеленую даль не хотелось,

Но жить невозможно одним только морем – без вас.

И вновь я гадаю по солнышку – верить-не верить,

Что с ласковым ветром улыбку прислала земля.

В далекую синюю сказку ушла каравелла,

Но утро встречает она поворотом руля.

И хочется верить, что вы про меня не забыли

(Хотя про меня-то забыть – это можно едва ль),

Что небо, как синяя птица, раскроет нам крылья,

И будет нам счастье. И море опять будет звать.

И кто меня знает, зачем я туда возвращаюсь,

Зачем ухожу от людей в эту зыбкую грусть?

Прервем разговор. Я люблю уходить, не прощаясь –

И это, наверное, значит, что тоже вернусь.

Баллада

Маленький дом мой в дремучих лесах,

Окна – в свету полян.

Всюду застыли, как на часах,

Сосны и тополя.

Дом окружен пеленой дождя,

Дождь серебристый – слеп.

Птицы загадочные едят

Ломтик луны, как хлеб.

Зорко меня охраняет лес,

Только узнала все ж:

Ты, незнакомый мой, по земле,

Дальней земле идешь.

Много, наверно, прикончат лун

Птицы порой ночной,

Прежде чем мой напряженный слух

Голос уловит твой.

Выйду навстречу тебе сама

И улыбнусь тебе.

Не говори мне про терема –

Мне веселей в избе.

Я подарю тебе все мечты

И ненасытных птиц,

Если однажды решишься ты

В маленький дом прийти.

Лес будет сумрачен, и, когда

Все же меня найдешь –

Сразу, как в пропасть, беззвучно – да,

Переходящее в дождь.

Осторожнее, осень, неси

Осторожнее, осень, неси

Многоцветное пламя – свечу.

Вроде, нужно пощады просить –

Только я не хочу.

Вроде, нужно нырять с головой,

Не пытаться подняться наверх –

Остается истаявший воск

На щеках и листве.

Не кори меня, осень, молчи,

Мне твой голос угрюмый знаком.

Ты закапала воском свечи

Белизну облаков.

Мне моя неизвестна вина,

Не пали меня желтым огнем.

Ты сама, отпылавшая в нем,

Холодна, холодна…

То ли листья с тучи

То ли листья с тучи

То ли снег с черешни;

Жизнь намного лучше,

Чем казалась внешне.

На черешне пламя –

Алые мониста;

Лишь была бы память

О простом и чистом!

На израненных висках

На израненных висках

Яблок переспелых

Закипели молоком

Молодые зори.

– Пусть река неглубока –

Разве в этом дело?

– Пусть размыты берега –

Разве это море?

Закат перенасыщен цветом меди

Закат перенасыщен цветом меди,

Багряный отсвет тает на земле.

В продрогших кленах разгулялся ветер,

Как молодой гусар навеселе.

А кудри ветра белокуры были –

Они скрывали юное лицо.

Он танцевал, покрытый снежной пылью,

И пел о чем-то с легкой хрипотцой.

О золотистом тополе, быть может;

О людях, затерявшихся в годах;

О поле, шелестящем спелой рожью,

Или о том, чего не передать.

Кто знает, что он пел, слегка картавя –

Что воспевал, что низвергал с высот?

О вечности? О славе и бесславии?

И песня эта все еще живет.

В ней каждый слышит свой оттенок смысла,

У каждого свои к нему слова;

Поэтому нельзя легко и быстро

Ни родину, ни жизнь растолковать.

Впали в безумие ясени

Впали в безумие ясени,

Побагровели дожди

И неумело покрасили

Листья настоем гвоздик.

Пахнет покоем и прелостью,

Горечью дикой души;

И осторожно, с несмелостью,

Где-то шумят камыши.

В спелом дыхании осени –

Полосы сжатых полей

И необъятный, как озеро,

Радужный клик журавлей.