Вуду по-берендейски

Татьяна Валентиновна Супельняк

Героиня по просьбе двоюродного брата отправляется в деревню к его маме. В гостях у тёти она попадает в сказочный мир, наполненный мифическими существами. И, как всегда бывает в сказках, гостье предстоит познакомиться с чудесами, узнать массу тайн, пережить множество приключений.

Посвящается моей маме.

Ах ты, шарик голубой,

Грустная планета,

Что ж мы сделали с тобой?

Для чего все это?

Все мы топчемся в крови,

А ведь мы могли бы…

Реки, полные любви,

По тебе текли бы.

Булат Окуджава.

ЧАСТЬ 1

ХРАНИТЕЛЬ ИЗ МЕЖДУМИРЬЯ

ПРОЛОГ

…Доносившееся из-за высокого частокола пение разбудило любопытство, и оно немедленно высунуло свой длинный нос наружу: что за спевка в ночном лесу? Надо бы взглянуть хоть одним глазком!

Прикинув на глаз расстояние (высоковат заборчик-то – без посторонней помощи не одолеть!), я обернулась к спутнику:

– А ну-ка, подсади! – И уже через пару минут обозревала скрытое до того момента пространство и наблюдала, как в центре круглой площадки священнодействуют люди в длинных белых плащах со скрывающими лица капюшонами.

Подсматривать было страшновато (а ну как заметят?), но любопытство пересилило.

Вот отделились от общего круга двое с объемной ношей на руках.

Передвигались они медленно, так что я, подавшись вперед и до предела напрягая зрение, сумела разглядеть – что, а вернее, кого они опустили на плиту в нише стоящей особняком скалы. Неужто – жертвоприношение?

Тем временем кто-то переместился из круга в центр, воздел руки и обратился к небесам – то ли с воззванием, то ли молитвой? – и в скале вроде бы сам собой вспыхнул огонь.

Забыв о высоте, я спрыгнула вниз, неловко приземлилась и, превозмогая боль в щиколотке, изо всех сил побежала вперед, ускользая от пытавшихся остановить меня рук и молясь об одном: только бы успеть!

Счет шел на секунды, но мне казалось, что время течет медленно, слишком медленно! До скалы оставалось всего ничего, когда окончательно разгоревшееся пламя с жадностью набросилось на сухие ветки и тех, кого угодливо принесли ему в жертву палачи в белых одеждах.

– Как вы посмели?! – задыхаясь от ярости, закричала я

Готовая, если придется, драться, сжала кулаки и развернулась лицом к палачам, но тут вывихнутая нога решила, что с нее, пожалуй, хватит и предательски подвернулась.

Я упала, ударилась головой о твердую землю и провалилась в темноту…

КУКАРЕКИ-РЕКИ-РАКИ

Ночью мне привиделся кошмар, в котором я, спрыгнув с высоченного забора, вывихнула ногу и вроде бы с кем-то подралась.

Сообразив, что видение закончилось, а я продолжаю колотить ни в чем не повинную подушку, перевернулась на спину и прошептала:

– Все хорошо, это всего лишь сон! – Такая уж у меня привычка – в самые непростые моменты жизни разговаривать с собой вслух, чтобы успокоиться. Как правило, помогает. – Излишние впечатлительность – первый признак старости, девушка. В младые-то годы ты, помниться, была покрепче, – попеняла я себе, вытерев мокрые от слез глаза. – Помнишь, как в восемь лет ты наткнулась подбородком на торчащую из земли ржавую железку? Крови было много, а слез – несколько капель, не больше. А в шестом классе, перелезая через старый забор, распорола гвоздем ногу, чуть выше колена – и что? Всхлипнула пару раз, смыла кровь водой из-под крана, залила йодом, залепила ранку пластырем и побежала доигрывать в «казаков-разбойников»!

Драматические воспоминания были прерваны донесшимися из кухни сдавленными ругательствами, перемежающимися какими-то звуками.

– Братишка опаздывает на утренний автобус, – понятливо усмехнулась я.

Так часто бывает: в самый неподходящий момент под руку попадаются совершенно ненужные предметы – причем, чем больше ты стараешься не шуметь, тем старательнее они опрокидываются, бьются или ломаются.

Я прислушалась, опознавая грохот перевернувшейся табуретки, жалобный стук половника, наверняка оставившего в отместку скол на кафеле, обиженный звон рассыпавшейся в мойке стопки тарелок, и мое сочувствие плавно переросло в раздражение: когда же это закончится?

Стук удаляющихся шагов и щелчок замка на закрывшейся входной двери проли