Мой сын, аспергер

Катерина Кацнельсон

Ожидание младенца связано с радостью и уверенностью, что жизнь улучшится и обогатится, когда в материнских руках появится крошечный комочек счастья. Но что если это ожидание не материализовалось? Как быть, если тот, кого вы произвели на свет, оказался не комочком счастья, а сгустком ярости и боли? Что делать, если у вашего ребёнка синдром Аспергера? И как вы собираетесь разруливать ситуацию, когда становится ясно, что вы тоже находитесь на аутическом спектре? Это история бывшей "русской невесты", которая вернулась в Минск после двадцати лет жизни в Великобритании, когда "довела" очень сложного сына-аспергера до совершеннолетия вместе со своим британским мужем. Она утверждает, что этот синдром включает в себя ряд замечательных качеств, и что его "носители" открыты для всех, кто готов принять также и сопутствующие дефекты.

Катерина Кацнельсон

Мой сын, аспергер

Я: – Робин, как ты считаешь, я ответственная мать?

Робин: – Нет. Но, с другой стороны, я также не считаю тебя безответственной.

Я: – Значит, если я правильно поняла, ты не считаешь меня ответственной матерью?!

Робин: – Нет, мать, я обозначил это не так. Я сказал, что не не могу назвать тебя ни ответственной, ни безответственной.

Я: – Слушай, чувак, давай удалим эту ненужную хрень про безответственность и сосредоточимся исключительно на "ответственной" части сюжета, в коей, с твоей точки зрения, я недостаточно хороша, чтобы соответствовать твоим высоким стандартам.

Робин: – Да пофиг, мать, не грузи.

1. Предыстория

#Robin_says: "Если оторвать жопу от кресла, получается всего-лишь встать. Научиться ходить – принципиально другой навык"

Привет.

Меня зовут Катя, мне 54 года по факту, 42 физически и 37 психологически, и я аспергер-экстраверт.

20 лет назад я явилась в Британию в качестве русской невесты и все эти годы обреталась в мрачной и ветреной Северо-Восточной части Англии, в исключительно англоязычной среде, в нелюбимом, вечно сыром, промозглом и структурно нестабильном доме, который стоит посреди чиста поля, и из него никуда не выйти ногами, а только машиной. В климате, где не бывает лета. Я была занята выращиванием неописуемо сложного, но также и очень крутого сына-аспергера вместе со своим английским мужем, за которого вышла замуж по любви. Конечно же, присутствовала и некоторая доля расчёта, не без этого. Я хотела иметь семью и улучшить своё благосостояние.

Иначе было бы вообще непонятно, с чего вдруг я туда поехала изначально.

После того, как мы с мужем "довели" нашего сына до совершеннолетия, я вернулась жить на родину, в Беларусь, потому что, чёрт возьми, надо бы на старости лет эгоистично пожить и для себя.

Мой самый прокачанный жизненный навык – делать из дерьма конфету. Это, некоторым образом, вид искусства, положительное значение которого трудно переоценить, и за свою жизнь я довела его до уровня высшего пилотажа.

К тому времени, когда наш проблемный сын Робин, которому ранее ошибочно диагностировали СДВГ, достиг восьмилетнего возраста, я уже довольно долго занималась изучением и анализом его психологических проблем и моей неадекватной реакции на них. И в какой-то момент я с удивлением поняла, что мы оба – аспергеры. В итоге, сыну в 13 лет поставили диагноз "обширное неспецифическое расстройство аутистического спектра", PDD NOS.

Невозможно втиснуть в одну маленькую книжку целых восемнадцать лет жизни, ничего при этом не упустив. И очень непросто восстановить из недр памяти картинки и сюжеты, которые наверняка исказились с течением времени. По ходу повествования, я также хочу затронуть несколько проблемных тем, которые на сегодняшний день считаются табу.

Я профессиональный переводчик, и эта книга в оригинале была написана на английском языке, с последующей публикацией на амазоне в 2018 году.

Мой сын вычитывал эту книгу по мере написания английского оригинала, редактировал неточности, устранял нежелательности и в итоге дал добро на публикацию. Все фотографии использованы с его разрешения.

Ну что, поехали.

Я познакомилась с будущим мужем через газету "Из рук в руки". Это звучит на диво двусмысленно.