Дикие земли
Андрей Вишненко
В этом сборнике рассказов есть немного мистики, немного страха, немного фривольности, немного реальности. Содержит нецензурную брань.
Андрей Вишненко
Дикие земли
Кактус
ОН жил на пыльном грязно-белом подоконнике. Как давно? ОН не знал. Время для него ничего не значило, все равно, что капля меда, которая медленно растекается по тарелке. ОН жил здесь давно. Окно смотрело на запад и, если небо было свободно от туч, ОН наблюдал закаты Солнца. Это было прекрасно.
Иногда приходил ХОЗЯИН, поливал его теплой водой и давал что-то вкусненькое. Потом ХОЗЯИН пропал. ОН проводил время в одиночестве, которое его не тяготило. Ему нравилось одиночество. ОН просто жил, размышляя о прошлом, которого почти не помнил, а туманное будущее его мало волновало.
ОН практически ничего не помнил из своего прошлого, только большие теплые руки ХОЗЯИНА, которые ОН пытался игриво покалывать еще не одеревеневшими колючками. Помнил, как эти руки бережно опустили его в мягкую влажную землю, и это было лучшее время.
Закаты сменяли друг друга, любимый подоконник не менялся, и все казалось вечным. Но вдруг что-то произошло. В верхнем левом углу окна возникло движение. Сначала там появился совершенно безумный, на первый взгляд, паук. Он занял угол, что-то бормотал и блестел злобными глазами. Казалось, что он хочет сожрать все окно, подоконник и всех, кто там живет. То, что паук безумен, ОН понял сразу. Безумец топал шестью лапами, чесался и кряхтел. Складывалось впечатление, что паук к чему-то готовится. Однажды он выскочил из угла и, словно в трансе, начал плести паутину. Он метался по созданным нитям, спускался, поднимался, семенил по кругу. Это был танец безумного голодного монстра. Паук почувствовал себя хозяином угла.
ОН жил на своем подоконнике и был крайне огорчен вторжением. ОН не знал, как далеко может зайти безумец-паук, но очень не хотел оказаться внутри паутины. Так они и жили вдвоем. Делили теперь уже ставший общим подоконник и ненавидели друг друга. ОН переживал свою беду тихо, а безумец сопел, хрустел суставами, бегал по паутине, действовал на нервы и всячески норовил испортить тот образ жизни, который уже сложился. И что совсем плохо – наращивал свою паутину.
Закаты по-прежнему сменяли друг друга, а паутина росла. Паук был злобным, но слишком маленьким, чтобы быть опасным. ОН это понял давно, и представить свои иголки в паутине не мог.
Закаты сменяли друг друга… Вдруг монотонный звук нарушил размышления о бесконечности. ОН очнулся от мыслей и увидел огромную черную муху. Появление ее было совершенно невероятным. Как она прорвалась через занавеску? По сравнению с пауком это было просто чудовище. Паук в панике бросился в свой угол, затих, притворился больным, но голодные, безумные глаза не отрывались от огромного бифштекса с крыльями, который можно есть всю жизнь. Муха его даже не заметила. Она свирепо махала крыльями, совершая броуновское движение над подоконником. Ее красные сетчатые глаза казались еще более безумными, чем у соседа-паука. Она не просто металась по пространству над подоконником, она билась головой о стекло снова и снова. Это было ужасно. ОН наблюдал и думал, что славные времена ушли навсегда: любоваться закатами в тишине, размышлять о вечности. Как это было здорово. Нет. Какие закаты. Гадина кружила над ним, испражнялась на него в своем бессилии изменить что-то, визжала, истерила. Подоконник из тихой заводи превратился в поле боя.
Закаты сменяли друг друга… В какой-то момент ОН почувствовал тишину – истерика крылатого монстра прекратилась. Муха лежала на пыльном подоконнике лапами вверх. «Такой же шестилапый урод, как и безумец в углу», – подумал ОН. «И ты сдохнешь, время не имеет значения!» – крикнул ОН пауку. Но его никто не услышал. Только ворчание, сопение и дикий блеск глаз.
«Время не имеет значения», – подумал ОН.
Закаты сменяли друг друга… Вдруг ОН почувствовал дуновение ветра, потом несколько капель воды. ОН очнулся. Что это было? Безумец-паук забился в угол, паутина исчезла. Понимание медленно приходило к нему. «ХО-ЗЯ-ИН!», – закричал ОН. Это было счастье.