Глава 1. Олег Громов, прогнозист концерна «Агроком». Бывший

Вас когда-нибудь прикладывали носом о столешницу? Каменную; массивную настолько, что непонятно было – как не подламываются под ее тяжестью резные деревянные ножки. Олег никому не советовал бы пробовать; себе так в первую очередь. А ведь пришлось!

Резкая, оглушающая боль прервала ролик, что неспешно крутился в голове параллельно сознанию, кричащему от предчувствия предстоящих неприятностей. Тот самый ролик, что включился пятнадцать лет назад в момент автокатастрофы, оставившей его без родителей и вообще без близких людей в этом мире.

Потом был детский дом – не самый худший, судя по слухам, что бродили среди его воспитанников. Вот там и проявилось новое в характере десятилетнего пацана. То, что он никак не хотел называть даром, и какой-то исключительной особенностью организма.

– Просто разумная осторожность, – назвал он свое состояние много позже, – нежелание еще раз вляпаться в…

Поначалу он не скрывал этого. Пытался не только сам отстраниться от очередной детской проказы, что должна была привести к несоразмерным поступку последствиям – как правило очень негативным – но и приятелей отговаривал. Но после нескольких таких удачных, или неудачных – как посмотреть – прогнозов его привели к Быку. Так звали самого главного в негласной иерархии воспитанников. Почему так прозвали некрупного рыжеволосого парня, которому до выпуска из детдома оставалось меньше полугода, Олег не знал. И гадать не пытался. Прежде всего потому, что не дали ему на такие размышления времени. Бык, прежде ни разу не общавшийся с мелким пацаненком из средней группы, просто протянул ему карандаш с чистым листом бумаги и показал на стол – обычный, стандартный для всех жилых комнат.

Олежка все-таки успел оглядеться; оценить, что такой авторитетный парень живет немногим лучше всех остальных. Разве что кровать в этой комнате была одна, а не четыре, как в той, где уже больше трех лет обитал Громов.

– Пиши!

– Что писать? – Олег, уже почти опустившийся на стул, завис, уставившись преданным (как он сам считал) взглядом в лицо Быка.

– Числа пиши, – пояснил тот, – целых шесть. К следующему тиражу «Спортлото». Выиграешь, и будет тебе счастье. Конфеты с пирожными, хоть обожрись. А хочешь – девочку подгоню, постоянную. Приглядел себе уже, наверное?

Бык усмехнулся, а Олежка постарался не покрыться румянцем. Парню было почти четырнадцать, и он действительно «присмотрел». Да не абы кого, а новую учительницу русского языка и литературы. Мария Павловна работала в детском доме приходящей учительницей; подменяла постоянную, старую и совсем неинтересную для парня Ольгу Николаевну. А эта, новенькая…

– Интересно, сумеет Бык ее «подогнать»?

Нравы в детдоме были соответствующие, потому собственных мыслей Громов не устыдился – напротив, едва не заржал. Но удержался, склонив голову и покачав ею.

– Нет, не выйдет, – сообщил он.

Быку – насчет лотереи, а себе самому и насчет выигрыша, и насчет Марии Павловны.

– Почему?

Голос главаря вроде не изменился, но Олег почувствовал – еще немного, и его начнут бить. Ну, или как-то по-другому принуждать к сотрудничеству. И он постарался вложить в свой голос максимум убежденности и правдивости. Тем более, что действительно не врал.

– Не получится, Бык. Это все враки – про пророка, Вещего, и все остальное. Не могу я угадывать. Написать – могу. Да прямо сейчас напишу. Но результата не будет. И счастья тоже, с конфетами и Марией Павловной.

Последнее он сказал уже про себя, естественно. А Бык, что удивительно, поверил ему. Видно, не случайно выбился на самый верх местной иерархии. Но написать несколько вариантов заставил. И предсказуемо ничего не получил. Как и Олег, впрочем. Нет, последний как раз получил – от него окончательно отстали. Много позже Громов вспомнил эту историю; постарался разобраться в ней, и понял, в чем ошибался Бык. Просто чутье Олега работало в другом алгоритме. Стоило Быку написать эти числа самому, или заставить это сделать кого другого, да даже самого Олега, а потом спросить: «Что получится, если проставить эти числа в карточку очередного тиража?», – и о