Вспомнить себя

Вдоль длинного коридора бежала молодая женщина. Она истерично кричала, беспрестанно повторяя одни и те же слова: «Где она, где она…». Волосы на её голове были растрёпаны, больничный халат распахивался в такт её быстрым шагам, и казалось, что какая—то огромная торопливая птица летит по коридору. За нею бежала медсестра и два медбрата. Наконец, они догнали больную. Один из них ухватил её за полу халата, другой заступил дорогу и обхватил за плечи, а медсестра ловким движение всадила в предплечье заранее приготовленный шприц с успокоительным лекарством. Женщина ещё пыталась вырваться, но постепенно стихла, опустила безвольно плечи и позволила увести себя в палату. Теперь можно было рассмотреть её лицо. Несмотря на синяк под глазом, оно было красивым. Конечно, красота – дело относительное. Каждый понимает её по-своему. Одному нравятся лица с симпатичным овалом и озорными глазами, другому по нраву удлинённое лицо с пронзительно чёрными глазами, третьему нравится лицо, усыпанное солнечными ряженками. «На вкус и цвет товарищей нет» – говорится в известной пословице. Много лет и мода, и реклама, и сериалы в телевизоре навязывают нам идеал красоты. Вот, таким идеалом красоты была пациентка больницы. Смуглое лицо было слегка удлинённое, еле заметный румянец подчёркивал лёгкие штрихи скул, длинные ресницы обрамляли большие чёрные глаза. Чуть вздёрнутый нос выбивался из привычного восприятия дам с помостов домов мод, но в этом случае, он был как-то к месту и делал лицо особенно симпатичным.

Через два часа покоя женщина проснулась. Она тревожно огляделась по сторонам. Справа и слева стояли больничные койки, на которых в глубоком сне спали пациенты. Откуда-то пробивался тусклый свет. К тому же с улицы в окно била полная луна. Штора на окне под проскочившем откуда-то сквознячком слегка пошевеливалась, отбрасывая тени на больных, и от этого казалось, что кто-то стоит посреди палаты и околдовывает лежавших больных лёгкими движениями рук. Женщина с трудом подтянула правую ладонь к голове, дотронулась пальцами до виска, откуда шла пульсирующая боль, и попыталась слегка помассировать больное место. Тысячи иголок врезались в мозг, и она тут же уронила ладонь на подушку, еле сдерживая стон. Она попыталась повернуться на другой бок и вскрикнула от резкой боли в левой ключице. Оставшись лежать на спине, девушка протянула руку, нащупала какую-то кнопку и нажала на неё. Через минуту в палату заглянула медсестра. Она деловито подошла к пациентке, выключила сначала сигнал у изголовья и, наклонившись, тихо спросила:

– Вас что-то беспокоит?

– Голова болит и левую руку не могу пошевелить.

Девушка заговорила сначала на непонятном медсестре языке. Медсестра улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Я не понимаю вас. Говорите вы по-немецки?

Девушка на мгновение задумалась и потом с большим акцентом повторила:

– У меня сильно болит голова и что-то с рукой.

– Я принесу сейчас обезболивающую таблетку, потерпите. А рукой старайтесь не шевелить. У вас был сильный вывих левого плеча. Врач плечо вправил. Там сейчас тугая повязка.

Медсестра ушла и через несколько минут вернулась со стаканом воды и двумя таблетками в мензурке.

– Я принесла две таблетки: одну – успокоительную, другую – от головной боли. Выпейте. Головная боль должна пройти. Опять уснёте.

– А где я нахожусь? – спросила молодая женщина, запивая таблетки.

– В травматологии. Вас ночью привезли. В шоке были. Наверное, боли не чувствовали. Пытались убежать и всё искали кого-то.

– Что со мной случилось?

– Авария. Спите. Утром придёт врач, он на все ваши вопросы ответит.

Медсестра участливо погладила руку пациентки и ушла.

Боль в висках немного успокоилась, навалилась усталость, и женщина снова провалилась в сон.

Утром был врачебный обход. Только к одиннадцати врач-травматолог дошёл до палаты, где лежала девушка. Он вошёл в палату не один. Сопровождали его ещё несколько врачей и медсёстры. В палате было три больничные койки. Девушка лежала у окна. Упакованная в тугую повязку рука двигалась плохо. Один глаз за ночь опух и заплыл. Она видела врача только одним глазом. Но