Наталья Швец, публикуется под девичьей фамилией Поникаровских. Родилась в Кировской области в маленьком лесном поселке Бечева. Живет в Республике Коми, в городе Ухта. Работает в сфере культуры.

Стихи

О поэзии и о себе…

Привет!

Привет, читатель лучший мой!

Чего стоишь? Смелей входи!

И отклик справедливый свой

Моей работе подведи!

Неспешно, вдумчиво читай,

По строкам резво не беги.

Смятенью душ не зная край,

В себе тоску разбереди.

Печаль по полкам разложи,

Скупую выпустив слезу,

И зла уж больше не держи,

Соринку увидав в глазу.

Забудь о том, что ты спешил.

Как в детстве змея запускай!

О том, как будешь жить, как жил,

Здесь задержавшись, прочитай!

О поэтах

Сентиментальные сюжеты,

Сакраментальная тоска,

Все меланхолики – поэты,

И над листом дрожит рука.

Слагал ли кто из них сонеты,

Или поэмы он писал —

Всё о печалях песни эти,

И всё о том же мадригал.

Что ж, вместе с головною болью

Уходит от поэта сон,

И он пытает слёзной солью

Богов словесных пантеон.

Листва опала

Листва опала. Обыватель,

Взглянув сквозь грязное окно,

Не вспомнит до конца цитаты,

Что в школе заучил давно.

Не скажет, со стола взяв кружку,

Вздохнёт лишь горько в тишине —

Всё до него придумал Пушкин,

Всё сочинил об этом дне!

Что мир уныл в очарованье,

Одетых в золото лесов,

В зобу сперев нам всем дыханье

От простоты набора слов.

И всё-таки она пришла

И всё-таки она пришла,

И всё-таки она случилась,

Забрезжила, засентябрила,

Сверкнула золотою жилой,

Рассыпав мелочь по дворам.

Закаты опьянив дождём,

Опять сманила птичьим клином

И дальним криком журавлиным,

Так исподволь, не в явь, уныло

Напомнила мне о былом.

О том, что, вроде, я поэт,

Что сердце новой рифмы просит,

Печалится, скорбит… Уносит

Меня с собою в сонность осень

И дарит вдохновенья свет.

В окне

Кому-то надо быть в окне —

Смотреть на мир и слыть поэтом…

Ждать вдохновенья в тишине,

Как промелькнувшую комету,

Ловить за хвост… Тащить в тетрадь

Ту пару строк ретиво-борзых,

Как лапой курица, писать

Поспешно азбукою Морзе…

Искать в стакане молока

Одну из самых главных истин:

Зачем дана была строка?

Зачем покой так ненавистен?

И почему же не в вине,

Как обещали латиняне?

Сокрыта истина на дне —

В обычном молока стакане…

Грустить привычно и смешно,

Пустить слезу сентиментально,

Мотив припомнить, что давно

Забыт, притом вдохнуть печально.

Не отпуская чар ночных,

Как будто в них успех минутный…

Ловя видения и сны,

Быть нужно у окна кому-то.

О музе и герое

Заглянуть бы в святая святых

И, увидев свое отражение,

Препарировать в баночку стих,

Формалином залив предложения.

На слова тетрадь растрясти,

Разбросать запятые, играя, —

Им не страшно, а мне как польстит,

Что по дому фразы летают…

Музу нежно на пух и перо

Ощипать, набивая подушку…

Может, снова, приснится герой

При коне, на зелёной опушке…

А проснувшись довольной, с утра

Посадить все в цветочный горшочек…

Пусть взрастает-растёт детвора

Из любовно ухоженных строчек…

Ободрившись, расправит крыла

И, настроив капризную арфу,

Муза рифм напоёт у стола…

Ну, а я ей свяжу модный шарфик

Вместо пуха и вместо пера,

Что в подушку с досады набила…

Замету сор напыщенных фраз,

Что вчера по углам рассорила…

Но святая святых не укор,

А тоски простодушье и ропот…

Не приснился! Лишь звяканье шпор

Да копыт во дворе дробный цокот…

Я – клоунесса!

Я клоунесса! Да, я шут!

Я никогда из этих пут

Не выберусь. А ну и пусть!

Живёт во мне иная грусть —

На мир смотрю я с высоты,

Где из бесчувственной толпы

Не видно слёз! Средь суеты,

Как гномы все и как шуты!

И пусть смеётесь надо мною,

Взлетаю выше над толпою!

Душа моя у вас в руках…

Навзрыд… До самого донышка… До самой последней капельки…

Рука-крыло… Рука-перо… Прочерки, вычерки из памяти…

Лететь?.. Писать?.. Дышать ли?.. Жить ли!? Не стоять на паперти…

Всё взнос, всё жертва душе… Её наземной практике…

Её нелепому и без