Возвращение Морроу

Вероника Черниенко

1860-е годы, город Свенцяны на востоке Литвы. Жизнь молодой девушки сложна и запутана, её окружают трагедии. Она становится замешанной в убийствах и бежит не только от общества, но и от самой себя, скрываясь под чужими именами. Её душа наполнена страстями, которые подведут её к последней черте.

Вероника Черниенко

Возвращение Морроу

Глава 1

Молодая зелёная трава мягкая и тонкая, она такая хрупкая, что если наступишь, она примнётся или обломается. Но сколько в ней жизни! Как такая хрупкая зелень может подниматься, после того как её растопчут. Откуда у неё берутся силы, чтобы снова расти? Говорят у растений нет чувств и естественно желаний, слов и эмоций. Нет, я не верю в это! Если нет способа выражения всего этого набора, это ещё не значит, что его вовсе нет! Даже сейчас трава говорит со мной, но не привычным для человека языком, она говорит со мной ощущениями. Тем самым способом, который человек сам в себе ещё не раскрыл. Ощущениями, источник которых остаётся для нас не познанным и не осознанным. Наверняка растения знают, где этот источник, они познали его гораздо раньше нас. Почему я сейчас так близка к траве? Не знаю, возможно, я всегда избегала задумываться над своими ощущениями, но сейчас мне некуда бежать и я трогаю её мягкие влажные стебли своими пальцами. Я лежу на траве и она обнимает меня, я чувствую эти объятья и хочу провалиться в них, чтобы больше ничего не существовало, чтобы всё растворилось в ней, в этой сырой земле покрытой зеленью.

Согласна ли я оставить всё и уйти? Я задаю себе этот вопрос, но инстинкт самосохранения постоянно вырывает у меня давно назревший ответ. Страшно ли мне? Нет, мне пусто. И я продолжаю, как и прежде думать, что там, куда уходят после смерти – пустота. Даже для праведников и грешников пустота, и в ней покой и безмятежность. Что может быть лучше такой пустоты? К чему эти фантазии о потусторонних мирах?

Я вижу всю свою жизнь как сон, сейчас я думаю, что могла бы многое изменить, и что я не была собой настоящей. Как жаль, что так сложилось. Но если бы время отмоталось назад по мановению волшебной палочки, я бы продолжала действовать также. Убийства? Нет, я не убивала их. Я подводила их к черте, а они сами в силу своих личностных качеств принимали свои последние решения. Если бы кто-то из них был по настоящему верующим человеком, в соответствии с тем, как заявлял о себе, то всё было бы по другому. Я уверена, верующий человек, готовый изменить себя и раскаяться, смог бы преодолеть всю мерзость, скопившуюся в нем, и он был бы жив, обязательно жив. У них не было выбора, они уступили преобладающему в них злу. И у меня не было выбора, как только не мешать этому. Теперь всё! Моя история закончена, ну а для вас она только начинается.

Я почти не помню свою мать. Иногда в моей памяти возникает образ смеющейся молодой женщины в белом. Черты её лица смазаны и почти неразличимы, но улыбка откровенная. Пухлые розовые губы, а за ними белые ровные зубки, спадающие на плечи светлые локоны. Она смеётся, склонившись надо мной, и щекочет меня спадающими волосами. Моё единственное воспоминание о ней, которое я храню для преодоления своих тяжёлых дней, а ещё голос певучий, тонкий и эта мелодия. Она постоянно крутится в моей голове…

В нашем большом доме было спокойно и тихо, я была единственным ребёнком в семье, возможно и не последним в будущем, если бы моя мать не умерла так рано. Тогда мне было четыре года, на какое – то время я осталась кинутой на воспитание няне. Думаю, отец долго скорбел, не знаю сколько. Потом снова мы были вместе. Правда, он много времени уделял работе, а выходные посвящал мне. Так минуло три года, затем он встретил её. На то время Леоноре Валешь исполнилось сорок лет, она была полячкой и вдовой воспитывающей двух детей: Джорджа и Марийону. Джордж был младше своей сестры Марионы на три года, а ей было двенадцать. Вскоре Леонора Валешь стала Морроу. Леонора была в шикарном воздушном белом платье и её дочь бросала под ноги лепестки роз. Это было красиво, незабываемо и очень больно. Наша теперь большая семья не была дружной, Леонора выра