Темные волосы на ее плечах

Эва Чех

Если у вас впереди вся жизнь, то вы расходует время легко и беззаботно. Но что бы вы делали, если бы знали, что впереди у вас всего 32 лета с вашей единственной любовью?

Эва Чех

Темные волосы на ее плечах

Зной и жара – это то, что омрачает лето. Каждое лето буквально плавишься на улице. Стоя в облаке из едких паров выхлопных газов, ты почему-то представляешь, как тебя несут по улицам на высоких носилках твои вассалы или слуги, но вместо этого ты отбиваешь пятки, бредя по асфальту в биркенштоках или брогах в дырочку в невыносимой муке этой доменной печи и тебе просто ни за что и никогда не хочется, чтобы снова наступало лето. Но в тот год, мое лето было совсем другим. Я взял в жены девочку, нежную и юную, настолько нежную, насколько же и стальную. Ее несгибаемый стержень всегда давал о себе знать. Спустя 23 года после нашего знакомства. Это случилось в наше 23-е совместное лето. А на 32-е лето я ее потерял.

Детство и Юность

Знаете что такое скука? Это когда мама все время нянчится с тобой, пытаясь всучить тебе соску, кормит кашей из ложки, и позорно таращится на тебя с этим своим: «Ну, сынуля! Ну, чего брови насупил, чего? Ты что маму не любишь?». Когда взрослые изображают все эти «утипути» и «агуагу» – у детей это сидит в печенках, так и знайте. Когда ты – ребенок, это еще и унизительно. Никто не хочет с тобой считаться. Когда тебе хочется в туалет, приходится рвать глотку, что доставляет неудобства. К тому же частенько побаливает после таких рулад горло. Я помню это лето, мое первое лето в жизни: этот зной и эту сплошную безнадегу. Так, наверное, кажется всем детям. Ведь мало кто знает о том, что чувство собственного достоинства – не приобретенное, а врожденное качество. А если знают, то тогда они все просто издеваются!

Мы с дедушкой любили проводить время вместе – он меня катал на качелях, покупал мне леденцы и сладкую вату. Я очень скоро понял, что в этой семье – он мой лучший друг. На дедушке всегда были штаны – мягкие, мягкие на ощупь, в клетку или полоску, даже летом. Когда я в своих шортиках устраивался у него на коленях – они приятно щекотали кожу.

Когда я пошел – это случилось ровно в 1 год и 1 месяц, все дружно зааплодировали! Моя бабушка сказала что-то вроде «Мужик растет», а дядя даже попросил дать ему «пять». Я не знал, почему такое рядовое событие вызывает столько восторга, но мне понравилось оказаться в центре внимания.

Именно в тот день я впервые увидел Машу. Тогда она не произвела на меня особого впечатления. Она была чуть старше меня, ей было около полутора лет, и все мне говорили: «Видишь, какая Маша умница», «Смотри, как Маша кушает», «Маша молодец, она не выплевывает соску». Нельзя сказать, что мне эти сравнения нравились, поэтому я подошел кнейи силой толкнул. Маша не упала, но расплакалась, за что я получил добротный нагоняй от родителей.

Когда мне исполнилось пять, я слегка запоздало пошел в детский сад, где и обнаружил, что тяжело ладил с «девушками». Так их называла мама. «Девушкам» было от 3-х до 6-ти, и мне постоянно приходилось перебарывать раздражение внутри, чтобы не надавать им по первое число. К тому же, там были тетки, которые все время норовили залезть мне в рот своими толстыми пальцами. Эти попытки я пресекал сразу. Я поднимал такой ор, что прибегала заведующая и говорила: «Немедленно отпустите ребенка!». И только тогда они отставали.

Вообще у меня была репутация enfant terrible, что мне очень даже нравилось, хотя и казалось несправедливым. Ведь я никогда не хотел доставлять никому хлопоты! Я просто пытался отстаивать свое право на минимальный комфорт. Кстати Маша ходила со мной в тот же садик, a я, без зазрения совести, продолжал ее поколачивать.

В школу мы тоже пошли с Машей. Несмотря на то, что Маша была старше почти на полгода, в один класс. Наши родители были близкими друзьями, и к тому же соседями. Школа была в двух кварталах от дома, и там оказалось, что я вправду не умею вести с девочками. Мы постоянно дрались. Девчонки испытывали ко мне взаимные чувства, я им явно не нравился. Они дразнили меня «кузнечиком», за мою долговязость и