ПОЛКОВНИК

Найти ночлег в Москве – дело плевое. Если у тебя есть мешочек с бабками. А наш с Алексом мешочек прогрызли ненасытные киевские грызуны.

Но разве это препятствие для человека с авантюрной душой? Особенно, если у тебя в Москве есть подружки, фанатеющие от гостеприимства.

У меня есть. Аж три. И все они разом предложили мне русские щи, диван и горячий душ.

И мы с Алексом рванули в Москву. Правда, подружкам о том, что я буду не одна, а с Алексом я ничего не сказала.

С киевского вокзала я набираю телефон подружек.

И все они, узнав про Алекса, тут же сочиняет подозрительные происшествия. У одной домик «сгорел» накануне нашего приезда.

У другой в ее трешку вдруг срочно понаехали родственники.

И даже самая надежная подружка, всегда радостно уступавшая мне уютную комнатку в своей хрущевке или же спальню на даче, заартачилась.

– Ты с ним расписана?

– Нет. Он… э-э-э… мой компаньон.

– Тогда грех тебе с ним ночевать у меня. Это блуд!

– Почему же? Мы не собираемся блудить.

– Если бы вы были расписаны, то, пожалуйста, ко мне, на дачу. Я бы ему под яблоней раскладушку постелила. А так, это блуд!

Расписываться с Алексом не входило в мои планы. И потому в Москве мы остались без ночлега.

Вечер. Проспект Кутузова. Алекс с погасшими глазами мостится на занозистой скамейке у безучастного серого дома. И стоически молчит, хотя другой мужик давно бы сожрал меня за такой авантюризм.

В окнах счастливых москвичей зажигаются огни. А у нас… скамейка.

И я утешаю Алекса, сейчас все решим, скамейка – это вариант последний. И я направляюсь к светофору.

Тоня, грузная тетка, лет за 50, плывет по зебре. Я иду навстречу Тоне. Когда мы пересекаемся посреди дороги, я, вдруг, и говорю ей.

– Дама! Мне негде переночевать. Я из Киева. Пустите меня к себе. Хоть на коврик в коридоре…

Тоня останавливается. Недоуменно вглядывается в меня. Изучает цепким взором. Молчит. Но не двигается. Загорается красный свет. Мы стоим посреди дороги. Машины начинают сигналить. И Тоня, схватив меня за рукав, срывает с центра дороги.

– Пошли! Но у меня однокомнатная квартира.

– Ой! Спасибо! Невероятно! Но я не одна! Со мной друг, компаньон и помощник по хозяйству… Алекс его зовут. Он хороший!

Наверное, моя наглость Тоню обезоружила.

Короче, начали мы жить втроем.

Тоня категорично переселилась на кухонную лоджию, огромную, обшитую деревом. На диваны. Нам отдала шикарную комнату. Хотя, я искренне протестовала и смущалась первое время, и не желала таких жертв.

Прожили мы с Тоней два месяца.

Я умыла до блеска Тонину запущенную квартиру. И даже, почти с армейской строгостью, следила за порядком. А Тоня в шутку величала меня Полковником.

Я бегаю на работу. Устроилась к двоим Шерлокам Холмсам помощницей. Но совсем не миссис Хадсон. Та, с рекламой «Услуги юристов» не ловила клиентов у здания суда, как это делала я.

Мои два патрона не успевали переводить дух, когда к ним, в маленький офис, гуськом, один за одним, являлись люди на консультацию.

К слову, пока я вела клиентов в офис, ярких историй наслушалась! Какие же у нас люди изобретательные, когда делят недвижимость! Сестры родные, дети с родителями бьются насмерть за квадратные метры!

Так вот, я совершаю подвиги у здания суда. Деньги каждый день домой приношу. А в это время Алекс по хозяйству у Тони хлопочет. Ремонт делает мелкий. И вдвоем с Тоней бухают – она оказалась, любительницей. А тут компаньон. И не откажешь ведь! Гость-раб хозяина. Алекс только и успевает в гастроном бегать, зажав в руках Тонины тысячи.

Когда я прихожу домой с работы, меня радостно встречает эта веселая компания. И Тоня произносит, икая и утирая вдруг наплывшую слезу.

– Не ругайся, Полковник! Это же счастье! Жить семьей. Ты даже не представляешь, какое это счастье!

Поведала нам Тоня свою грустную историю. Она давно живет отшельником, семьи у нее нет. Когда -то была замужем, за офицером МВД. Он был Полковник. Работать ей запретил. Властный, требовательный, за каждый промах Тони отчитывал ее, как свой

личный состав, нерадивый, еще желторотый. Потом с таким же усердием начал муштровать и подросшего сына. Порядок очень любил в