Свидание на теплоходе «Costa Victoria»
Надежда Николаевна Ветиорец
Людям, ходившим в путешествия на круизных лайнерах и всем тем кто только мечтает о круизах, посвящается. Галина оказалась вырванной из привычной жизни. Её предали сослуживцы, тихо покинули приятельницы, оставил муж и она ощутила себя ненужной и одинокой. Чтобы хоть немного прийти в себя, она отправляется в круиз. Всё что там произошло полностью изменило в её судьбе.
Надежда Ветиорец
Свидание на теплоходе "Costa Victoria"
Из самолета в Дубае Галина вышла глубокой ночью. Пристроилась в длинную очередь, чтобы выполнить пограничные и таможенные формальности. Еще в аэропорту в Шереметьево она познакомилась с семьей из Болгарии. Они хоть и живут рядом с городом Варна, но черное море в январе холодное, вот и летели в Дубай на отдых. Добирались те через Москву, так дешевле. Вспомнили старые добрые времена, когда Болгария была, чуть ли не одной из союзных советских республик, и каждый гражданин Советского Союза мечтал отдохнуть в «Златни-Пясыци» или на «Слынчев-Бряге». Отдых в Болгарии был дешевым и выгодно отличался от нашего, в Ялте или Сочи, лучшим сервисным обслуживанием, чистотой песчаных пляжей, возможностью купить заграничные шмотки, а также выпить сравнительно недорогого коньяка Плиска. Канули в Лету те времена, отдых в Болгарии стал менее доступным, чем в Турции или Египте, но простые люди России и Болгарии с удовольствием общаются и хорошо понимают друг друга, ведь языки очень схожие.
Очередь шла медленно. Кроме проверки подлинности визы требовалось сканирование зрачков. Галина хохотнула про себя, когда пограничник никак не мог зафиксировать зрачок у одной девушки с Юго-Восточной Азии, китаянки или вьетнамки. « «биг ай, биг, ай»– командовал пограничник, что в переводе означало большой глаз, а та никак не могла раскрыть глаза достаточно широко, пока не подключила руки и растащила веки пошире.
За болгарами приехал гид, и они, обменявшись с Галиной адресами и телефонами, тепло распрощались и умчались.
Галина, в какой уже раз за последний год, осталась одна, опять совсем одна. Она уже стала привыкать, к этому неприятному ощущению одиночества, даже в большом городе, даже в толпе, болезненно чувствуя свою непричастность к этим снующим, суетящимся людям, куда-то спешащим мимо, что-то решающим отдельно от нее, выброшенной из полноценной жизни в пятьдесят с небольшим лет, полной энергии, знаний, опыта…. А ведь еще несколько месяцев назад она была в гуще событий, принимала какие-то решения, подчас очень важные. У нее не замолкал телефон, а на прием к ней, чтобы получить дельный совет, выстраивались длинные очереди….
Громадный Дубайский аэропорт поражал обилием света, блеска, красок. В огромных магазинах беспошлинной торговли можно было найти товары на любой вкус и кошелек: сумки и конфеты, телефоны и фены, духи, куртки, чемоданы, сувениры, ароматические масла, сигареты, изобилие и разнообразие спиртных напитков, золотые украшения, часы…
Послонявшись немного по магазинам, Галина уселась в удобное кресло и попыталась заснуть. Тащиться на морской вокзал ночью одной, даже в благополучном Дубае, было страшновато. Старею,– отметила про себя Галина – «Раньше была более отчаянная».
Да тридцать пять лет назад она, не раздумывая, уехала из родного г. Новоалтайск поступать в главный ВУЗ страны – Московский государственный университет, да еще на юридический факультет, куда поступить в те времена, было ох как непросто. Это сейчас, заплатил деньги и учись, где желаешь. Получается конкурс не выпускников школ, а их родителей. Но поступила сразу, она девчонка из провинции, училась в МГУ тоже успешно. На первом курсе Галина безумно влюбилась в очкарика-отличника Вадика Кавкаева. Мальчик был из профессорской семьи. Квартира на Кутузовском проспекте, престижная по тем временам машина «Волга», дача в ближнем Подмосковье, мама в соболях, одет по последней моде, папа часто бывал за рубежом, привозил заграничные тряпки… Она же в пальтишке с цигейковым воротником, сапожках из дешевого кожзама, да в пуховой шали, которую ей мать купила на Барнаульской барахолке. Наряд никак не с