Муза Шагала

Листва под ногами шуршала,

Хрустела опавшая медь,

И, как на картинах Шагала,

Цветная везде круговерть.

Рябина на ветке алела,

Как губы кокоток пустых,

А в небе печальная Бэлла

Висела из туч дождевых.

И плакала Бэлла дождями

На серый остывший асфальт,

И тополь сухими ветвями

Скрипел, как испорченный альт.

И тёмно-оранжевой краской

Бульвар и газон был залит,

Выглядывал явно с опаской

Газонной травы малахит.

И с этою ноткой минора

Вода по бульвару текла,

Подмигивал глаз светофора

В пенсне из цветного стекла.

И я по пустынным аллеям

Промокший куда-то шагал,

А в небе, закатом алея,

Грустил одинокий Шагал.

Северная столица

Колоссом среди всех столиц,

Гранд-кавалером белой ночи

Парит в тумане в стае птиц

И улетать на юг не хочет.

Ему приятнее дожди,

Ноктюрн на трубах водосточных.

Сухой погоды тут не жди,

Здесь слякоть закрепилась прочно.

Немые стражники гробниц

Сидят и не смыкают веки.

Под стук неугомонных спиц

Струятся временные реки.

Стекает нитка из клубка,

Как линия судьбы незримой.

И вяжет времени рука

Картину дней неутомимо.

Не властно время над тобой,

Всё также шпилями взмываешь.

Мосты разводишь над Невой

И красотой всех поражаешь.

Питерское утро

Чёрные ветки лип

В розовом с позолотой.

Мыслей невнятных клипы.

Питер укрыт дремотой.

Я от метро иду,

Скрип под ногами снега.

Тут в городском саду

Сонный покой и нега.

Вьюгой отпел февраль.

Мысли довольно зыбки.

Белого снега шаль

Стала сырой и липкой.

Медленно, чуть дыша,

Март согревает липы.

Ветер задул, кружа,

Мыслей невнятных клипы.

Весенний феномен

Черёмухи с горчинкой аромат

Окутывает, в воздухе парит.

Дворы-колодцы пристально глядят

На Невский и на питерский гранит.

Не понимают странных перемен,

Для них остановился метроном.

А в городе весенний феномен:

Черёмуха, цветущая кругом.

Пьянит неповторимый аромат,

И люди пробуждаются от сна.

Дворы-колодцы пристально глядят,

Как в город возвращается весна.

Музыка стиха

Звучала музыка стиха,

Порхала лёгким мотыльком.

А ночь, степенна и легка,

На цыпочках входила в дом.

Звучала музыка стиха,

Парила чайкой над волной.

Нарисовал я в три штриха

Твой образ, милый и живой.

Журчала музыка в ночи

Прозрачным ласковым ручьём.

Во тьме мерцал опал свечи,

Шли разговоры ни о чём.

Серебрится лунный свет…

Серебрится лунный свет.

Вата белая не тает.

На дороге чей-то след

Попетлял и пропадает.

Тихо ночью в декабре,

Согревает дом печурка.

В этом лунном серебре

Сладко спит моя дочурка.

Ей цветные снятся сны:

Сказки добрые, игрушки.

А на маленькой подушке

Тут и там цветы весны.

В марте к нам весна придёт

Босоногою девчонкой.

По окну капелью звонкой

Застучит. И запоёт

Синей птицей на заре,

Ручейком на горной круче.

И забудется колючий

Вечер в лунном серебре.

Одиночество

Одиночество, эх одиночество!

Препостылого века печать.

Только хочется, очень уж хочется

С кем-то вместе рассветы встречать.

Так, когда ты уйдёшь, одиночество?

Где же та, что прогонит печаль?

Не видать… И не клеится творчество.

Всё по-прежнему в жизни, а жаль.

Твердишь ты…

Твердишь ты: «Глупости, всё это миражи.

Всё это вздор, такого не бывает».

Но отчего ж душа поёт, скажи?

И в сердце лёд так плавится и тает?

Ты говоришь, что чувства – ерунда,

Живи спокойно, это всё пустое.

Я видел, с неба падала звезда,

И загадал желание простое.

И пусть февраль завьюжит, заметёт,

Я буду ждать, надеясь на удачу.

Год пролетит, за ним другой пройдёт.

Я не жалею, но зову и плачу…

Закат плодом осенним рдел

Жасмин продрогший облетел.

Всё небо тучами закрыло,

Дождь застучал в окно уныло.

Закат плодом осенним рдел.

Закат плодом осенним рдел,

От ветра колыхалась вишня.

Жаль, ничего у нас не вышло.

А я так рядом быть хотел.

А я так рядом быть хотел…

Вдаль унеслись раскаты грома.

Был вечер, за окном у дома

Закат бессмысленно алел.

Мчался троллейбус

Поздняя о