Апокалипсис местного значения. Книга 2

Николай Владимирович Андреев

Вторая книга из серии приключений поэта Василия Романова. Романов пытается разобраться в том, что за люди стоят за убийством таких же, как он, безработных, а в результате становится заложником этих людей.

Николай Андреев

Апокалипсис местного значения. Книга 2

25 октября

– Водку можно пить из граненого стакана, из алюминиевой кружки, на худой конец просто из горлышка. Это если задаться целью поскорей опустошить бутылку. Но если хочется получить истинное наслаждение, лучше пить из рюмки, желательно маленькой… Возьми ее за ножку двумя пальцами – большим и указательным, подними до уровня глаз, посмотри на свет, почувствуй сладкую боль от предвкушения и…

– Жахни её!

– И вот тут, Саня, самое главное, надо выдержать паузу, потерпеть. Переведи дыхание, мысленно приготовься к следующему шагу, а потом, положив край рюмки на нижнюю губу, медленно, одновременно с движением руки откинь голову назад и небольшими глотками, омывая рот, выпей ее, проклятую, до последней капельки! Да! И ни в коем случае сразу не закусывай, и уж тем более не запивай!.. Замри на секунду, втяни носом воздух, почувствуй вкус напитка, оцени его достоинства и только после этого позволь побаловать себя кружочком солёненького огурчика.

– А грибочком можно?

Василий Романов подумал и согласно кивнул.

– Можно. А вот лимоном не рекомендую. Вкус перебивает.

– А многим, я знаю, нравится.

Романов пренебрежительно махнул рукой.

– Дрянь. Лимон хорош с текилой. Водку же издревле закусывали соленьями… А впрочем, если водка палёная, то лимон, пожалуй, и вправду, не повредит.

– Так я о том же!

Александр Рябушкин – собеседник Василия Романова, сорокалетний мужчина, одетый в темный костюм с потертыми рукавами и давно не глаженными брюками, отодвинул в сторону пустой бокал и потребовал себе маленькую рюмку.

Аккуратно сложив нарезанную колбасу на блюдце, Романов окинул придирчивым взглядом стол с закуской. Оставшись довольным увиденным, не спеша, направился к буфету.

– Пить надо культурно! – сказал он, доставая с верхней полки две маленькие рюмки. – Так, чтобы утром, вспоминая прожитый день, ты с чувством собственного достоинства мог сказать себе: «Вася!.. То есть, Саня! Вчера ты надрался как скотина, но свиньей не был!»

– Правильно!

– Значит, так… Учись! – Вернувшись к столу, Романов разлил водку по рюмкам. – Берешь ее двумя пальцами за ножку… Поднимаешь до уровня глаз… смотришь на свет… Посмотрел?

Рябушкин согласно кивнул.

– Можно приступать?

– Погоди. Скажи, ты почувствовал сладкую боль от предвкушения события, к которому весь день стремился?

Рябушкин отрицательно покачал головой.

– Значит, рано. Не торопись. Выдержи паузу, переведи дыхание и мысленно приготовься к следующему шагу… Итак, приготовился?

– Да.

– Хорошо. Теперь положи край рюмки на нижнюю губу, – направляя движение руки, Романов дотронулся кончиками пальцев до локтя Рябушкина, – и медленно, откидывая голову назад, маленькими глотками начинай пить… До дна, до дна, до дна!

Рябушкин выпил. Передернул плечами и, поставив рюмку на стол, потянулся к тарелке с хлебом.

– Ни в коем случае! – Перехватив руку, Романов сжал ее в своей ладони. – Сначала замри, затем втяни носом воздух и только после этого закусывай.

Рябушкин шумно вздохнул, еще громче выдохнул и, с трудом сдерживая нетерпение, взял протянутый ему ломтик соленого огурца.

– Ну как? – заглядывая ему в глаза, спросил Романов.

Рябушкин замотал головой.

– Супер!

Закусив огурцом, он взял с тарелки ломоть вареной колбасы. Откусил кусочек и, еще раз втянув носом воздух, спросил:

– А что, у вас все пьют только рюмками?

– У кого это, «у вас»?

– У вас, у поэтов.

Привыкший к тому, что профессиональные поэты, к числу которых Романов по-прежнему причислял себя, в глазах обывателей выглядят людьми, живущими по своим собственным законам, отличным от законов окружающего их человечества, согласно кивнул.

– Рюмками. Правда, разными: с ножками и без… По крайней мере, так было раньше.

Посмотрев на свое отражение в стеклянной дверце буфета, Романов поморщился.

– А впрочем, не