ПАБЛО НЕРУДА (1904—1973)

ШАРЛЬ БОДЛЕР (1821—1867)

УИНСТОН ХЬЮ ОДЕН (1907—1973)

РЕДЬЯРД КИПЛИНГ (1865—1936)

РАЙНЕР МАРИА РИЛЬКЕ (1875—1926)

СЮЛЛИ ПРЮДОМ. (1839—1907)

ИОГАНН ГЁТЕ (1782—1832)

Переводы Михаила Меклера (2015—2020)

Преемственность ведет к стихосложению,

она помогает избегать клише,

что придает искусству двойное ускорение,

хранить увиденное в памяти, в душе.

Поэзия не баловство и даже не искусство,

это нашего языка, эволюционный маяк.

Овладев с детства языком, человек искусно

преследует цель генетики. Поэт есть маньяк!

В основном, человек не достигает полных знаний

и не научился нагружать свои фразы смыслом,

чтобы исцелять людей от всяческих страданий

и приносить им радость в чертах гуманизма.

В душу не зайдешь, пока не осознаешь строки,

никакая память не утешит в забвении плоть

и не сделает финал менее горьким,

пока не войдет по генам в кровь.

Наше общество, как безъязыкую семью,

везет без расписания поезд в никуда,

и только чтение поэзии дает стезю,

для прогресса умственного труда.

Стихи доступны огромной аудитории,

в финале читатель постигает откровение,

так как, стих полноценен в теории

и раскрывает деятельность разума и творения.

Поэзия использует ритм языка,

который сам по себе приводит к откровениям.

Во время чтения, поэт проникает в тебя

и когда закрываешь книгу, то с сожалением

не можешь чувствовать себя неистово.

В этом и заключается суть всей эволюции.

Ее цель, красота, дающая истину

и, объединяющая разум, и чувства во времени.

Красота может быть воплощена только в словах.

Человек не способный к адекватной речи,

прибегает к насильственным действиям в делах,

расширяя словарь кулаками и картечью.

Пабло Неруда

(1904—1973)

Pablo Neruda

«20 стихов о любви и одна песня отчаяния»

Женское тело

Женское тело, белые дюны,

белизна бёдер, она, как пашня весной.

Я, как пахарь, но очень грубый,

из тебя сына вынес на свет голубой.

Словно пещера, я был одинок.

Шарахались птицы лавой слепой,

мгла застывала во мне, как комок.

Тебя сотворил я лёгкой рукой.

Это расплата, любовь мне награда,

тело из кожи и женского молока.

Груди как чаши, у глаз нет взгляда

и голос грустный, и розы лобка!

Милое тело, я весь в твоей благодати,

жаждой ненасытной, смутной тропой,

наслаждаюсь тобой на мягкой кровати,

неутолимой усталостью, болью слепой!

Лоза

Свет тебя пеленает в смертное плато.

Оцепенелая, бледная, ты смотришь, скорбя,

видишь, как лопасть ветхого заката,

оборачиваются вокруг неподвижной тебя.

Одинокая и я одинокий где-то,

подруга, ты застыла, молчание храня,

забирая себе жизнь умершего света,

наследница чистая, испепелённого дня.

Закатная гроздь в твой подол упала.

Корни покидают твой облик в ночи

и рвутся наружу из темного подвала,

тебя поедая, едва успев прорасти.

Плодоносная в своём движении рабыня,

из среды, где творится золото и чернота,

ты воплощаешься в такие творения,

что цветы твои вянут, а ты тоской налита

Песня земли

Сосновый простор, грохочет на буреломе,

мерно сменяется свет, колокольный прибой.

Сумерки загустеют в глазах от истомы,

ты раковина земная, песня земли вековой.

В тебе все реки поют и душа моя с ними,

течёт по велению в открытый предел.

Укажи мне цель, стань тетивой, пружиной

и я на волю выпущу стаи стрел.

Всюду я вижу, как зыблется тело твоё.

Молчание есть облава пугливых минут,

твои хрустальные руки гавань для меня, бытиё,

моим поцелуям и влажным желаньям приют.

На устах у любви твой голос влажнеет, крошится,

в час, когда вечер спускается в гулкую пустоту.

Так на закате я слышу, как в поле колышется,

молодые колосья шуршат на ветру.

Ненастье

Непогода с рассвета, летний вид облаков,

от разлуки похож на ворох белых платков,

которыми на прощанье машет ветер шальной.

Стук сердца нарушает влюблённых покой.

Кроны звенят поднебесным оркестром,

будто битвы и песни сошлись на устах.

Ветер листья крадёт повсеместно

и отклоняет от цели