МОСКВА

    2020 г.

БРАТУ АРТЕМИЮ

Мне снился сон:

мы выросли из книжки

такой же доброй, как и наша мама,

что нам читала, чтоб мы в люди вышли

и горя всем на свете было мало.

Страницы сказок раскрывались смирно,

нас уводя в страну чудесных снов,

где братец Кролик к Лису скачет с миром,

где нет убийств и нет для них основ.

А что же наяву? На самом деле

всё удивительно наоборот:

клочок земли поделен, переделен.

Миг отдыха на тысячу забот.

Мир разделён на верных и неверных.

Прав для одних – ошибочен другим.

И в параллельность параллелей мы не верим,

и вряд ли правильными делаем круги.

Одно лишь верно – всё идёт к закату,

чуть только зародится на земле.

Не спрашивай – ты в кадре иль за кадром.

Живи, пока навечно не сомлел.

Ты всюду на виду, ты как раз нужен

одной, другой ли, третьей стороне.

Живи, пока ты жизнью той разбужен,

учёный новый или старовер.

У каждого своё предначертанье.

Оно и в генах, и течёт в крови,

но и снега порой за ночь растают,

и шубу не сошьёшь, коль не скроил.

Шить жизнь свою приходится всей жизнью.

И даже в самый свой последний миг

Желанье жить в тебе фонтаном брызжет.

Замолк источник – и фонтан поник.

А я говорю: «Ни черта!

Это ещё не черта,

это ещё не предел.

Хоть волос наш поредел,

хоть голос слегка осип,

хоть много одежд сносил,

но будет ещё пурга

петь нашу песнь труда,

будет ещё в свирель

петь нашу песнь апрель,

будет сверкать гроза

молниями в глазах.

Кони не сбавят прыть.

И нам ещё долго жить.

А.Н.Б.

(Артемию Николаевичу Бузни)

Отзвучал ещё один аккорд.

Ветры над яйлами пролетают.

Журавлей опять поплыли стаи.

Отзвучал ещё один аккорд.

И сильнее, и слабее он,

помогал и сам искал ответа.

В этой гамме музыки и света

и слабее, и сильнее он.

То в ногах берёзы в тишине,

то грохочет барабанным боем,

словно только так играть и стоит…

То в ногах берёзы в тишине.

Отзвучал ещё один аккорд.

Разошлись разливы, переливы,

содрогнулись гнущиеся спины.

Отзвучал ещё один аккорд.

Что оставит Родина себе?

Будет ли он памятью ей вечной?

Или будет вовсе не замечен?

Что оставит Родина себе?

Пожелтел хурмы зелёный плод,

Покраснел,

и вот уже он спеет.

Каждый звук в мелодии важнее,

чем другие…

Отзвучал аккорд.

ЛЕТ СЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ

Семь и семь… Да что за счёты?

Кто же знает жизни квоты?

Сто… сто двадцать… Подожди!

Счёты с жизнью впереди.

А над плёсами белесыми

Рыбаки сверкают блеснами.

Что им путаны истории?

Мир без рыбы – это горе им.

Президенты и парламенты…

Нервы струнами натянуты.

А по ним играют войнами,

не боясь, что только боль от них.

Раскатилась жизнь-красавица.

Доброй песней она славится

И делами неприметными,

пожеланьями, заветами.

Всё исполни, что задумано,

из добра родивши думами.

Семь и семь… года считаем мы.

Эти цифры не слагаемы.

Семь десятков плюс семь порослью.

Никуда от них не скроемся.

Но стучат, как будто молоты,

говоря, что ещё молод ты.

Значит, рано ещё стариться.

Надо с жизнью этой справиться.

Надо силою победною

восходить над всеми бедами.

Над парламентом закупленным,

над запутанными путами.

Над землёй, войной пропитанной,

что отвергнута пиитами.

Семь и семь… Ну, что за счёты?

Кто же знает жизни квоты?

Сто… сто двадцать… Подожди!

Счёты с жизнью впереди.

Две подряд семёрки к счастью.

Значит, прочь от нас ненастья.

* * *

Отбурлила юность, отметелила.

Словно в стужу сбросив два крыла,

редко вспомнишь:

где ты, оголтелая?

И куда ж ты, юность, уплыла?

А дороги мчат прожекторами,

пяля глаз асфальта в горизонты.

Смертью дышат рокеры и ралли.

Жизнь – пустое слово для кого-то.

«… Самое дорогое у человека – это жизнь. Она ему даётся один раз, и прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое…» Н. Островский

О, подлости,

заброшенные в прошлое!

Через какие только не пройдёшь?

Быть честным до конца – мечта хорошая.

А проживёшь?

Прошу прощения

за обращение

К АНДРЕЮ ВОЗНЕСЕНСКОМУ

Алло, сенсация!

Физк