Тропами искусства. Записки странствующего художника

Денис Михайлович Гардари

Эксклюзивное мнение

Смешные и грустные истории из жизни художников, перемежающиеся экскурсами в историю искусства и философскими рассуждениями о современном мире, удивительным образом «расшифровывают» культурные коды, лежащие в основе нашей реальности. Сложнейшие смыслы, накопленные искусством за долгие годы, в этой необычной книге как бы переведены на язык простого человеческого диалога.

Какова природа искусства, какое место «художественное» занимает в нашей жизни, что такое современность, что будет с искусством завтра и зачем живут творцы – ответы на эти вопросы можно поискать вместе с автором. Ведь путешествие «тропами искусства» доступно каждому, нужно только захотеть!

В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Денис Гардари

Тропами искусства. Записки странствующего художника

Хоть и художник

Кто говорит, что машины времени не существует? Неправда. То, что недоступно современной передовой науке, вполне реализовано РЖД. Поезд Адлер – Барнаул, вот вам, пожалуйста, причем недорого.

Поехали мы с женой в Тюмень из Екатеринбурга, у нее выступление на чемпионате по аргентинскому танго, а я так, за компанию. Сели в поезд.

Пошли, говорю, в ресторан, кофе попьем. Пошли. Надо было пройти через четыре плацкартных вагона… Вот тогда-то я и начал подозревать, что технология путешествия в прошлое уже давно открыта РЖД – сразу вспомнились советские коммуналки (я, между прочим, успел пожить в такой). Кто в козла забивает, кто храпит, кто байки травит, а кто и курочку с яйцами смакует… Романтика-а-а.

Прошли «сквозь время», заходим в ресторан, официантка со скорбным лицом: присаживайтесь. И подала меню.

Мы выбрали, я подзываю ее взглядом, в ответ отрицательно машет головой.

– Почему? – спрашиваю.

– А у меня рабочий день начинается только через полчаса.

В Тюмени уже, сидим на центральной аллее на летней веранде. Забегает мужик в костюме лошади, откидывает бутафорную голову и кричит:

– Пиво холодное есть?

– Есть, у нас даже сегодня спецпрограмма: две кружки берете, третья в подарок.

– Нет, – отвечает «лошадь», – по этой программе не пойдем, а то у вас пива не хватит, а меня из лошадей выгонят!

Я сижу рядом, рисую в блокноте, на столе бумажки смятые, руки испачканы графитом, морда тоже – люблю карандаш погрызть.

Один кед снял и поставил в него стакан с морсом, ветер сильный, а так не сдует. Говорю, значит, любителю пива:

– Слышь, лошадь, у тебя голова отпала.

Он так внимательно меня оглядел, посмотрел на странную композицию с кедом и отвечает:

– У тебя, судя по всему, тоже…

Выносят пиво. Он выпивает залпом, блаженно щурится, вытирает с губ пену и произносит:

– Эх, жить, как говорится, хорошо!

И смотрит на меня. Я – ожидаемо:

– А хорошо жить еще лучше.

– Ну, вот, наш человек, хоть и художник…

* * *

Отношение к художникам в России всегда было пограничным. Правда, если в начале XIX века эта пограничность скорее в минус (художники воспринимались не как творцы, а как необразованные ремесленники), то в конце позапрошлого века уже скорее в плюс. В советское время чаша весов опять качнулась в обратную сторону, и хотя огромная масса художников официально превратилась в рабочих-оформителей, «человек труда» в основном воспринимал их как бездельников.

Ну, ясное дело, чуваки, которые сидят по пыльным мастерским, малюют всякую фигню, бухают, заливая плохо пахнущими жидкостями внутренний диссонанс – ничего полезного для социалистического общежития сотворить не могут.

Хотя самих художников в то время больше беспокоило не отношение к ним со стороны социума, а сама атмосфера и условия творческого процесса. После объединения в середине тридцатых всей культурной общественности в государственные творческие союзы со свободой, новаторством и художническими экспериментами стало совсем грустно.

Все это вызывало глухое недовольство огромного количества людей. В очень разной форме: и в виде прямого протеста, и в виде внутренней эмиграции, и в виде упорного поиска иной альтернативной эстетики как способа открыть окно и проветрить удушливое пространство соц