Назад к книге «Сорняки» [Олег Ёлшин]

Часть 1

1

Он мчался по раскаленной от летней жары улице, с легкостью преодолевая километры пути. От стен домов и сохранившихся кое-где оконных стекол отражалось яркое солнце, но оно не слепило глаза, шлем надежно защищал, выбрав сине-матовое затемнение. Если посмотреть на юношу сверху, можно было заметить, что он невероятно красив, напоминал солнечного зайчика, направленного невинной детской рукой. В каждом движении угадывался азарт, восторг от невероятной гонки. Его длинные волосы развевались на ветру, сильные ноги едва касались дорожной пыли. Временами казалось, что он летит, словно за спиной выросли крылья. Что волнует его, что несет так безоглядно и стремительно вперед? Что видит он сквозь тонкую пластиковую маску, закрывающую верхнюю половину лица? А еще было бы интересно прочитать его мысли…

Навигатор уверенно подсказывал направление, вернее, как всегда врал, а Бродилка ликовала, подбадривая восторженными лайками. В этот миг за ним наблюдали тысячи, может быть, десятки тысяч и он знал об этом. Экран шлема, создавая причудливую голограмму, показывал пеструю картинку маршрута. Несколько минут назад Бродилка сбросила оповещение «Чужой», и десятки охотников устремились в погоню, а цель металась где-то на окраине города. Но сеть не давала этой маленькой точке скрыться, значит, догнать ее будет лишь вопросом времени. Он любил эту игру, давно ее ждал, и вот она началась. Никакая другая гонка не могла бы сравниться с этой. А еще он чувствовал, что на этот раз окажется лучше других. Кстати о других. И посмотрел в уголок голограммы, где список участников рос на глазах. Ближе всех к цели находился Шакал. Всего пара улиц, и он окажется на месте. Но навигатор врал, а Шакал об этом не догадывался. Ленив он был этот Шакал – не следил за информацией, действовал предсказуемо. Сейчас он свернет в квартал, где третий день полыхает пожар. Туда в течение нескольких месяцев свозили мусор, который потом кто-то из забавы поджег, и все вокруг превратилось в огненное месиво. Точно. На экране появилось изображение места, где Шакал в нерешительности замер. Теперь ему придется возвращаться, начиная преследование с самого начала. Остальные охотники были дальше. Значит, на этот раз он опередит всех. И в душе приятно затрепетало. А наушники уже разрывали барабанные перепонки криками подписчиков и подписчиц. (Вторых было несравненно больше.)

Он недавно вошел в игру, уверенно зарабатывал очки, быстро преодолел уровень чайника, потом новичка, мастера, наконец добрался до эксперта, становясь лучшим, и сейчас снова докажет это. Ведь, не зря его ник был: «Стайер». Не важно, где ты находишься, главное самую длинную дистанцию превратить в короткий и верный маршрут, в остальном дело за сильными ногами и тренированным телом. А Шакал? Ленивый увалень ваш Шакал!

Стайер в последний раз оценил расположение игроков и без оглядки устремился вперед. Оставалось запрыгнуть в зияющий проем разбитого окна, пробежать по второму этажу полуразрушенного здания и появиться с противоположной стороны прямо за спиной Чужака. В ушах стоял нарастающий гул, его поддерживала уже добрая половина сети, но некогда было следить за статистикой – считать лайки, читать комментарии. Вечером после игры он сядет в каком-нибудь баре и пересмотрит гонку. Мимо будут проходить друзья, подруги, которых он толком не знал. Вернее, не считал в своем профиле. (В последнее время на него подписывались тысячами.) Его будут узнавать, хлопать по плечу, что-то говорить. Неважно – что. И так до поздней ночи. Как он любил эту игру! А больше ничего и нет, – подумал он, спрыгивая со второго этажа за спиной у Чужака, который его не ждал. Вернее, ждал, но не отсюда.

Стайер снова проверил позиции охотников. Черные точки на экране голограммы приближались с разных сторон. Ближайшая окажется здесь минуты через четыре, значит, время есть, можно понаблюдать. Когда еще доведется оказаться так близко к противнику? Обычно отрыв был не таким большим – все решали секунды, сегодня повезло – у него было в запасе целых несколько минут.

Чужой сидел на земле и чем-то там занимался. Движения его были судорожными, нелов