Историческая память кубанского казачества. Попытки осмысления трудных (спорных) вопросов

Андрей Викторович Дюкарев

Сборник посвящен рассмотрению ряда дискуссионных вопросов как в истории кубанского казачества, так и имеющих отношение к его современному социокультурному развитию. Автор обращался к размышлению над означенными сюжетами в ходе своих исследований на протяжении 2000-2020-х гг., результаты которых были представлены на научных площадках Краснодара, Ростова-на-Дону, Москвы. Отечественная историческая наука и изменение общественного сознания высветили проблемные и не всегда удобные события и процессы в историческом развитии кубанского казачества, которые влияют на его современный облик и возможный вектор в будущем. Поэтому автор считает, что необходимо эти вопросы озвучивать и делать предметом открытого честного диалога, а не задвигать за полог забвения.

Андрей Дюкарев

Историческая память кубанского казачества. Попытки осмысления трудных (спорных) вопросов

1. Кубанское казачество и революция 1917 года

1.1. Память о прошлом казачества в сознании современного кубанского общества: сквозь призму революции 1917 года

Революцию 1917 года можно считать ключевым событием в судьбе кубанского казачества в ХХ веке. Она предопределила все последующие события и последствия для Кубанского казачьего войска как структурного элемента российской империи, и кубанского казачества как сословия в системе социального устройства российского государства.

Русская революция и последовавшая Гражданская война 1917–1920 гг. характеризуются, прежде всего, происшедшим Расколом. Расколом сложного, многоячеистого, неоднородного российского общества на прямолинейную систему идентификации «свой – чужой». Сословная и конфессиональная принадлежность, политические взгляды, социальная активность или индифферентность, все это уступило место делению на «красных» и «белых».

Трещина раскола неумолимо прошлась и по кубанскому казачеству, разделив его на сторонников новой Советской власти и тех, кто отстаивал завещанный предками уклад жизни, обычаи, традиции. На первоначальном этапе Гражданской войны основная масса казачества старалась соблюсти нейтралитет, не оказывая явной поддержки ни одной из сторон политического противостояния.

Одним из первых, от такой позиции казачества, горечь разочарования испытал организатор и вдохновитель Белой Добровольческой армии на Юге России генерал М.В. Алексеев – «…атаманы и правительства казачьих войск, а равно и их «влиятельные, виднейшие советники», меньше всего думали о том, чтобы «идти на Россию спасать» ее от большевизма. Их заботили, прежде всего «внутреннее благоустройство, поддержание порядка и спокойствия»[1 - Карпенко С.В. Очерки истории Белого движения на юге России (1917–1920 гг.). 4-е изд., доп. М.: Издательство Ипполитова, 2014. С.15.].

Спустя непродолжительное время, после первых декретов Советской власти, земельного передела в пользу иногородних, принудительной реквизиции продовольствия, позиция основной середняцкой части казачества претерпела изменения, и неумолимый маховик революционного противостояния вовлек представителей кубанского казачества по разные стороны баррикад разгоравшейся Гражданской войны.

В память современного кубанского общества эти события впечатаны как «красный» и «белый» террор, кровь и пламя пожарищ, потеря близких людей. По данным В.Н. Ратушняка, людские потери на Кубани в ходе Гражданской войны составили 331 тыс. человек[2 - Ратушняк В.Н. Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. Под общ. ред. В. Н. Ратушняка. Краснодар: «Советская Кубань», 1996. С.529.].

Революция и Гражданская война 1917–1920 гг. являются причинно-следственным механизмом всех последующих трансформаций в жизни кубанского казачества в ХХ веке. Последовавшая после поражения Белой армии на Юге России эмиграция стала следующим испытанием на твердость казачьего духа. Отечественные исследователи приводят различные цифры оказавшихся на чужбине кубанских казаков, по оценке О.В. Ратушняка, в эмиграции оказалось около 16–18 тысяч кубанских казаков[3 - Ратушняк О.В. Донское и кубанское казачество в эмигр