I. «Любовь и странный дар владеть строкой…» (январь-август 2010)

«Я не ходила на курсы…»

Я не ходила на курсы

Психологической кройки.

Поезд. Под голову куртка.

Баночка «Балтики-тройки».

Сборник рассказов. Набоков.

Не перечитанный даже.

Нижняя полка. Из окон

Видно степные пейзажи.

Были Уральские горы,

Будто картинки на блюде.

Мерно текут разговоры.

Разные-разные люди.

Кто с пирожками с капустой,

Кто с самодельной мочалкой.

Всем им по-своему грустно,

Всех их по-своему жалко.

Жизни и много, и мало.

Белые лампы задуй ты.

Я ничего не писала

По долгосрочной задумке.

А на стихи не любуйся.

Город в полуночи тонет.

Всё это были не курсы —

Сутки в плацкартном вагоне…

    (18.01.2010, 12:38, г. Волгоград)

«Незнакомый чуждый город…»

Незнакомый чуждый город,

Бесприютная зима

С ощущением повтора.

Тело просится в дома,

Где уютно и не грустно,

Где не крепость – так хоть щит.

Но его туда не пустят.

Сердце знает и молчит.

Разум, нитями повязан,

А с тобой поговорим? —

Ухмыляется с сарказмом:

«Вам ведь нравится экстрим».

Что же, стряхиваю морок.

Взгляд в трамвае из окна:

Мой красивый светлый город,

Чистый снег и высь без дна…

    (18.01.2010, 13:49, г. Волгоград)

«Ты думаешь, от горечи ушла ты?..»

Ты думаешь, от горечи ушла ты?

Объятия, пропахшие вином,

Оттягивают трудный миг расплаты —

Но бесполезны в чём-то остальном.

Когда весной грохочущие ливни

И чёрных крыш проржавленная жесть,

Ты станешь ли от этого счастливей,

Свободней и осознанней, чем есть?

Уставшие от вечных ссор и лжи, мы

С рассветом заступаем за порог.

Пора вернуться к прежнему режиму,

Где ночь без сна и полстраницы строк…

    (25.02.2010, 4:50, г. Курган)

«Не знаю, хорошо ли я пишу…»

Не знаю, хорошо ли я пишу.

Прозрачная от внутреннего шарма,

Стекаю светом по карандашу.

И кто докажет мне, что я бездарна?

И кто меня посмеет упрекнуть

В нелепой необдуманности шага,

Когда февраль и мой чернильный путь

Затягивает с жадностью бумага?

Никто во мне не вызовет испуг.

Жизнь, как строка, подкатывает к горлу,

И видно вдруг, что этот мир вокруг

Такой анестетически-снотворный…

    (25.02.2010, 5:03, г. Курган)

«Если осознанно вникнуть…»

Если осознанно вникнуть,

Ясно, насколько легки

Позолочённые нити

В бархате чёрной реки.

Трудно за них ухватиться:

Всмотришься – и не спасут.

Только встречаются лица,

Преобразившие суть.

Воды мерцают, и дразнят,

И отнимают покой.

Чтобы наполниться, разве

Нужно коснуться рукой?

Каждый, кто этого хочет,

Видит: попытка пуста.

…Переливаются строчки

На сердцевине листа.

    (25.02.2010, 5:18, г. Курган)

«А иногда, и может, даже часто…»

А иногда, и может, даже часто

Мне кажется, что жизнь моя течёт

Из-под пера писателя-фантаста,

И я веду себе её учёт.

Порывисто исписаны страницы.

Увесистый читательский дневник —

Возможность невзначай освободиться

От впечатлений чьих-то странных книг.

Мне видится порой, что это ложь всё

На глянцевой поверхности листа,

Что ночь к утру и что вот-вот проснёшься —

А жизнь вокруг убийственно-пуста;

Наброшенная паутиной скука,

И, жалких стариков опередя,

Толчёшься за дешёвой пайкой супа

В безликих городских очередях;

Что все давно чужды и ненавистны

Под листьев равнодушный смертный пляс.

На стенку алюминиевой миски

Из побледневших осторожных глаз

Сорвутся слёзы. Моросящий дождик…

Встряхнусь – и боль уходит под ребро,

Но остаётся шепот: правый Боже,

Храни мой сон и мудрое перо…

    (2—3.03.2010, 00:20, г. Курган)

«По лёгким перьям струились блики…»

По лёгким перьям струились блики.

Я ощущала свою бескрылость,

Перебирая страницы книги,

Где обстоятельно говорилось,

Что раны нужно присыпать солью,

Испачкать пеплом, свинцом напичкать,

Что очень скоро не будет больно,

Поскольку это войдёт в привычку.

В глубинах сердца теснился рокот,

Но на обложке сияло имя

Наиправдивейшего пророка —

Инициалы сошлись с моими.

И вместо жалоб и обвинений

Я обм