Тайны тропического рая

Аристарх Барвихин

Любовно-приключенческий роман о молодом человеке Билле Сноу, волею судьбы ставшим вождем индейского племени, затерянного в амазонских джунглях, и пытающимся защитить индейцев от наемников, пришедших в эти края в поисках сокровищ инков, о местоположении которых становится известно Биллу. Чудом уцелев, он разыскивает свою возлюбленную – дочь старого археолога и этнографа – прекрасную Илин.

Аристарх Барвихин

Тайны тропического рая

Любовно-приключенческий роман

Сердце имеет доводы, которых не знает разум.

Блез Паскаль

В восемнадцать лет мужчина сразу обожает, в двадцать любит, в тридцать желает обладать, в сорок размышляет.

Поль де Кок

Пролог. Дневник и пистолет.

Он сидел в старом глубоком кресле перед камином и смотрел на огонь. За окном ослепительно-яркое солнце клонилось к вечеру, к последнему вечеру, который он назначил себе в этой дурацкой и никому уже теперь ненужной жизни. Бутылка виски была наполовину пуста, но хмель его не брал. Он выпил еще и раскрыл толстую тетрадь в твердой кожаной обложке с серебряной застежкой. Эту тетрадь много лет назад ему подарила мать, подарила в тот день, когда ему стукнуло четырнадцать.

– Когда-нибудь ты будешь доверять этой тетради все свои сердечные переживания, – сказала она ему тогда полушутя-полусерьезно, – а пока можешь записывать в нее все, что посчитаешь особенно важным. Поверь мне, наступит время, когда ты с удовольствием будешь перечитывать свою собственную историю.

Бедная мама, она и предположить не могла, какие приключения переживет эта тетрадь вместе с ним, впитывая подобно губке все то, что он видел, что чувствовал и что постигал на своем пути к этому креслу у камина, стоящему рядом с резным старинным столиком красного дерева, на котором у початой бутылкой виски лежала тяжелая пятнадцатизарядная «Беретта», полная смертоносного металла и терпеливо ждущая его нажатия на спусковой крючок.

Когда-то давно, еще до начала мировой войны, его родители, сбежавшие от надвигавшихся нацистов, уже вплотную подходивших к их родной Праге, совсем маленьким привезли его сюда, в Южную Америку, вместе с сестрой. Тогда же семья инженера Йозефа Словака или Джона Слоу, как назвал себя на американский манер его отец, пренебрежительно взиравший на «всех этих чумазых мулатов и прочих негров», поселилась на берегу океана в маленьком провинциальном городке неподалеку от столицы. Вскоре предприимчивый чех купил там же на вывезенные из Европы ценности и деньги небольшую текстильную фабрику, единственную во всей округе.

Он же, Болеслав Словак или Билл Слоу, как звали его все окружающие, хотя и был сыном своего отца, но в отличие от него никогда не делил людей на белых и небелых. По счастью судьба поначалу смилостивилась над семейством Словак, так что первые годы жизни на чужбине им не пришлось познать горестей нищеты. Так могло продолжаться еще долгое время, ели не всегда, однако фабрика вскоре после войны пришла в упадок и в конце концов обанкротилась, перестав держаться на плаву благодаря военным заказам.

– Господи! Почему ты отнял у меня все, когда до настоящего успеха оставалось каких-то несколько шагов?! – с такими словами умер его отец, так и не оправившись от сердечного приступа, последовавшего за известием о банкротстве.

На последние деньги, вырученные за продажу нескольких оставшихся ценных вещей, вдова бывшего владельца фабрики приобрела маленький обшарпанный домик на побережье, где сейчас в кабинете огромной виллы, выстроенной на месте «крысиного убежища», как называла свою лачугу его мать, он, Билл Слоу, и сидел, молча уставившись в камин, в котором потрескивали дрова, нагревая и без того горячий тропический воздух, не охлаждаемый даже кондиционером. Но он любил этот старомодный камин, который регулярно и с удовольствием топил, вспоминая их дом в Праге, длинные зимние вечера с идущим за окнами снегом, музыкой и чтением книг вслух.

Сделав еще один глоток виски, он раскрыл свой старый дневник на самой первой странице и принялся перечитывать сделанные собственной рукой записи, медленно листая историю своих удивительных приключений, о кот