Путь писателя

Валентин Колесников

Для тех, кто мечтает о будущем и не знает, как стать тем, кем мечтается. Моя книга, основанная на собственном опыте с раннего детства и по сей день…

Валентин Колесников

Путь писателя

Жизнь детства

Я искал для себя выход из той жуткой действительности, которая называется Жизнью, в которую меня обрекла моя несчастная мать. Она была одинокой и родила меня, совсем случайно от заезжего курсанта военного училища. Меня не отдали в детский дом, а жил я в тепле и достатке. Ценою всему этому были истерические выпады матери в мою сторону, причиной ее одиночества – сын. Иногда бабушка говаривала, жалея свою дочь (мою мать): «Была бы утопила в нужнике, вот и не мучилась бы сама, и мальчика бы не мучила». Что постоянно удивляло по мере взросления, почему родительские отношения к моим знакомым одногодкам, были теплыми и заботливыми, и не мог понять, почему? Через год, когда мне исполнится 7 лет, пойду в первый класс Шпитьковской средней школы учится 11 лет. Мое стремление к писательскому труду зарождалось с самого раннего детства, и этому способствовало то отношение ко мне, в первую очередь матери, самого близкого человека на свете. В дошкольном возрасте, я получал от сверстников всеобщее издевательство, и драки. Взрослое население села завидовали статусу Депутата Верховного Совета Украины 4 созыва, которым обладала мать. И ко мне у сверстников приклеилось прозвище «Депутат». А нелюбовь односельчан к моей матери, ограничивалось только уважительной боязнью, в связи с ее деятельностью. У Ольги Андреевны было много влиятельных в правительстве людей. Однажды после очередной драки, когда сверстники избили меня до синяков, я решил пожаловаться матери, и с нетерпением поджидал ее возвращения из очередного областного партийного собрания. Наконец она появилась к 18 часам, я встретил ее у калитки дома и пожаловался ей за то унизительное обращение ко мне и синяки на лице и теле. Мать нервно дернулась и нарицательно резко сказала тогда: «В следующий раз обязательно скажешь мне, кто тебя обидел? Я за это тому рубль дам!». Мне стало в сто крат обиднее и за мать, и за то, что она не пожалела меня добрым словом, не подсказала, как наладить отношения со сверстниками, а безжалостно оттолкнув этим разговором, заставила почувствовать свое одиночество среди родного и близкого родителя. Как от матерей мои сверстники дети получали бы утешение и уверенность в себе, подсказкой достойно выходить с конфликтных ситуаций, случающихся сплошь и рядом в детском мире сверстников. После разговора с матерью я сильно переживал и страдал от одиночества и стал в своем шестилетнем возрасте анализировать свое отношение к окружающему меня миру. Я не мог понять, как можно было так холодно оттолкнуть меня, ведь к примеру, когда ласточки, что каждое лето прилетают к нам и вьют свое гнездо под потолком деревянного коридора, и в то самое время, когда там появляются птенцы, а я на лестнице поднимаюсь к ласточкиному гнезду и смотрю на них, и как ласточка защищает птенцов, нападая на меня? А курица со своими цыплятами, как гонится за мной, когда я хочу поймать цыпленка? Одним словом, мне было обидно за сказанные материнские слова. На следующий день я гулял во дворе. Светило солнце, облака белые и курчавые плыли в синем небе, а воробьи прыгали в ветвях шелковицы, лакомясь спелыми и сочными плодами. Я влез на шелковичное дерево, что росло в нашем дворе возле сарая, в котором жила корова Зорька. Отсюда с высоты, в кругу моих друзей воробушек, что чирикали приветливо мне, как бы приглашая, «Давай к нам, у нас много вкусных ягод, давай присоединяйся!». И я поддавшись их веселому и призывному чириканию поднялся на ветке выше, подальше от этого неприветливого мне мира туда, где сплетение веток было очень удобным, где можно было прислонится спиной и сидеть как в кресле, а ветка, что впереди меня была изогнута, как штурвал у пассажирского самолета, ухватившись двумя руками за этот «штурвал», представлял себя летчиком, направляя свой самолет в небесную синь к облакам, и на душе становилось так спокойно и радостно, что рядом со мной есть эти спелые ягоды