Оплот вольных душ

Андрей Валерьевич Грачёв

Царство свободных и гордых людей стоит вот уже десять тысяч лет. Ни одна армия ни разу не смогла взять эту крепость. Последняя, самая важная битва состоится сегодня – несметное воинство пришло под стены твердыни, чтобы забрать то, что считает своим по праву. Свободу людских душ. Из недр древнего города защитникам на помощь придут древние таинственные силы. Но какую цену они запросят за эту помощь?

Андрей Грачёв

Оплот вольных душ

Маленькая сгорбленная фигура в ритуальных одеждах медленно брела по просторному каменному залу, своды которого терялись где-то далеко в сумраке.  Резные витражи из цветного стекла впускали первые лучи рождающегося из-за горизонта дня. Скучающая стража в латном облачении переминалась с ноги на ногу, позвякивая металлом и совершенно не придавая никакого значения приближающейся к трону фигуре. Экклесиарх – доверенное лицо короля, имел особый статус советника, дающий ему право свободно тревожить монарха в любое время. Сутулый старик не торопился, волоча свои церемониальные одеяния по ковру он тяжело дышал. Король же, как обычно, с любопытством наблюдал за старым приятелем, в уме прикидывая – насколько медленнее, чем в прошлый раз, тот будет добираться до трона. Он всегда выбирает раннее время, когда в зале никого, кроме короля и стражи больше нет. Эрик ценил церковнослужителя как мудрого друга, но никогда не принимал его веры. В этом царстве у людей всегда было право выбора, во что им верить и большинство подданных следовали за монархом, предпочитая верить в свои силы, в твердыню их города, стоящего десять тысяч лет непобеждённым. Ни человеком, ни болезнью. Но были среди его подданных и верующие в Бога, контакт с которыми королю очень удобно было держать через церковь. Так зачем он сегодня пришёл? Он никогда не приходит просто поговорить: либо Эрик сам посылает за ним, когда нужен совет, либо тот является с просьбой.

Старик тем временем доковылял-таки до основания трона и согнулся ещё сильнее в поклоне. Не поднимая головы он, соблюдая все формальности, поприветствовал своего короля:

– Ваше величество, доброго вам здравия и долгая лета. Прошу, примите своего смиренного подданного, слугу Божьего и наставника Его церкви в твоём благочестивом царствии.

Эрик приосанился на просторном троне и величаво ответил гостю:

– Поднимись же и говори, добрый друг. Я открыт для беседы.

Эта процедура тяготила монарха, который воспринимал своих подданных не как раболепных слуг, а как детей, для которых он и отец, и пример. Но не ему ломать древние порядки, на которых стоят поколения предков и сама твердыня.

Экклесиарх не поднял лица, что удивило и насторожило Эрика. Дело явно имело какой-то скверный контекст и церковнослужитель готовился к тяжелому разговору с монархом, а не другом. Затянувшаяся пауза нервировала, но раз уж старик решил играть в этикет, то монарху не пристало первым нарушать тишину. Наконец, бледные растрескавшиеся губы зашевелились, заискивающе шепча положенные по традиции слова обращения к государю:

– Ваше величество. На Земле нет человека более достойного, чем Вы, чтобы править смертными. Я служу при Вас всю свою жизнь и никогда в мыслях не имел порока сомнения в Вашем праве. Уча слову Божьему я всегда подчёркивал, что Ваша власть – от Бога. Неоспоримая и благостная. Царствие Ваше стоит тысячи лет, тысячи лет простой люд и благородный чтут Ваш престол.

Старик тяжело дышал и взял паузу, собраться с силами для следующей тирады. Король же сосредоточенно сверлил взглядом церемониальную шапочку из расшитого золотом бордового бархата. Очень ему не нравился тон церковника, слишком много говорящего о верности во вступлении. Наконец экклесиарх поднял взор на своего правителя. Подёрнутые дымкой катаракты глаза решительно смотрели в лицо Эрика. Он продолжил:

– Но сколь бы ни была велика Ваша власть на Земле – на Небе правит Господь!

Раздражённый этим бессмысленным сотрясанием воздуха король грубо прервал завывания забывшегося в религиозном экстазе церковника:

– Пусть правит и небом, и звёздами, и Чёрной Бездной долины Пепла. Мне нет до того дела. Быстре