Назад к книге «Переполох в новогоднюю ночь» [Маша Булан]

Переполох в новогоднюю ночь

Маша Булан

Все самые волшебные истории всегда происходят в особенное время. История же Дани и Тани, маленьких брата и сестры, началась в канун Нового года. Их неожиданная ссора привела к череде невероятных событий: начиная от похищения Тани хитрой лисой, встречи Дани с девушкой-волшебницей в лесу и заканчивая исполнением самого заветного желания детей в новогоднюю ночь. Так давайте скорее станем участниками этого невероятного переполоха в новогоднюю ночь!

Маша Булан

Переполох в новогоднюю ночь

Эта сказка посвящается моей и всем другим

семьям, что всегда находят дорогу друг к другу.

Эта история произошла в одной маленькой деревне, затерянной в бескрайних снежных просторах в самый волшебный день в году, когда все заветные желания, спрятанные глубоко в сердце, претворяются в жизнь: в канун Нового года.

***

Зима в тот год выдалась особенно снежной и морозной, казалось, что жизнь, захваченная в холодный плен, остановилась. Всеобщее спокойствие нарушали лишь редкие постанывания высоких деревьев, увенчанных белыми шапками, да завывания ветра, сдувающего рассыпчатые пригоршни снега с высоких сугробов рядом с небольшим деревянным домом. Этот потемневший и немного покосившийся дом стоял прямо на границе густого, непроглядного даже зимой, леса и казавшейся бескрайней холодной пустыни.

Солнце только-только взошло и ещё нерешительно заглядывало через белую вязанную занавеску в окно этого жилища. По стеклу в старой рассохшейся деревянной раме, словно по волшебному холсту, разбегались причудливые морозные узоры, так похожие на заколдованный ледяной лес.

Тут за занавеску крепко схватилась худенькая маленькая ручка и сильно потянула её за один край, раздвигая. Затем показалась русая голова, юное мальчишечье лицо с немного вздёрнутым носом и любопытными зелёными глазами. Эти глаза с жадностью ловили и изучали всё, что происходило в огромном и неизведанном мире. Однако там было тихо и безжизненно, что невероятно огорчало юную душу.

Мальчик тяжело вздохнул, предвидя ещё один скучный день в глубокой глуши. Неожиданно в доме чем-то громыхнуло, отчего он весь обратился в слух: похоже, с полок доставали тарелки и чашки. Он принюхался – в воздухе витал лёгкий, практически неуловимый аромат яблок и корицы. Этот приятный запах сразу же пробудил воспоминание о том, что бабушка обещала приготовить вкусные оладушки для особенного предновогоднего утра.

Мальчик тут же схватил тёплые шерстяные носки и быстро натянул их, затем он хотел бесшумно спрыгнуть с кровати, но старые деревянные половицы предательски громко заскрипели. Он замер и немного воровато оглянулся на диван у противоположной стены – сестра что-то мурлыкнула и перевернулась, но всё ещё спала крепким сном. Мальчик тихо прокрался к двери, отворил её и выскользнул из комнаты, оказавшись в просторном помещение с настоящей изразцовой печью. Бабушка в фартуке и цветастом платке на голове хлопотала рядом, переставляя большие кувшины и скрынки.

– Доброе утро, Ба! – он подлетел к ней и, обнимая, уткнулся в живот.

От бабушки приятно пахло тестом, а ещё чем-то таким тёплым и домашним.

– И тебе доброе утро, мой дорогой, – бабушка ласково погладила мальчика по голове. – Даня, иди умойся и буди сестру, будем завтракать, оладушки уже готовы.

– Может, без Прилипалы обойдёмся, она дрыхнет без задних ног, – приглушённо забубнил Даня, сильнее прижимаясь к бабушке. – Она опять ныть начнёт!

Бабушка вздохнула.

– Даня, я же просила, чтобы ты не называл так сестру, – она приподняла его голову за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза. – Да, она ещё маленькая, да, бывает, что капризничает, но она, как и твои родители, – твой самый родной человек.

Она взяла надувшегося Даню за плечи, мягко развернула его к выходу из комнаты и немного подтолкнула, заставляя сделать первый шаг.

– Ну же, иди, не вредничай.

Даня послушно поплёлся будить сестру. Войдя в спальню, мальчик сразу же навис над спящей девочкой. Из-под тёплой перины выглядывал маленький заострённый носик и копна вьющихся белокурых волос. Она мерно и глубоко дышала, а её веки немного беспокойно подрагивали.