«Про себя замечаю случайно…»

Про себя замечаю случайно,

Что опять – от поры до поры —

Я меняю мужчин, как перчатки,

По законам какой-то игры.

В странном, диком, безудержном танце

Я кружу, как опавший листок,

Среди скромников и ловеласов

Разных уровней и возрастов.

Эта неутолимая жажда,

Эта неумолимая дрожь.

Я не знаю пока, что ты скажешь,

Если это однажды поймёшь.

Заставляю себя: успокойся,

Не тревожь в его сердце струны.

Он совсем не такой, он серьёзный —

Так что выходки запрещены.

Мысли, сутки подряд «на объектах»,

Грусть в пронзительных серых глазах.

И тебе его жалко за это,

Но и остановиться нельзя.

Он зовёт тебя «стервочкой» – резкой,

Но уверенной на полосе;

Говорит, что ему интересно

То, что ты не такая, как все.

Ты к боям и победам готова,

Сколько перед тобой перспектив.

Ну, а он… Не совсем Казанова,

Слишком стар для тебя, некрасив,

Мягок, даже чрезмерно податлив.

Он ни в чём не подходит тебе…

Но в случайно раскинутых картах

Встреча выпала даме бубей.

Рана в сердце – почти ножевая.

Чтоб забыть себя светлую, ту —

Беззаботно, легко прожигаю

Свои молодость и красоту.

И никак мне не остановиться.

Время бурно и шумно течёт.

Не десятки и не единицы —

Я уже потеряла им счёт.

Только ночью, тиха и печальна,

Я подолгу стою у окна.

Наклонюсь за упавшей перчаткой —

Так недолго служила она.

Может быть, ты не средство от скуки;

Может быть, ты действительно мой

И согреешь замёрзшие руки

Этой долгой холодной зимой?

Не хочу быть беспечной и резкой,

Острой, пряной, пьянящей на вкус.

Прочитаю твою смс-ку

И невольно тебе улыбнусь…

    (16.11.2007, 1:09, г. Курган)

«Опять тиха и грустна…»

Опять тиха и грустна,

Но это только оправа:

Молчала долго струна

И, наконец, заиграла.

Её печальный напев

Коснулся сердца случайно.

Я вслушиваюсь теперь

И наслаждаюсь молчаньем.

Я ухожу от других,

Чтобы они не мешали

И мой прекрасный мотив

Словами не нарушали.

Мне хорошо быть одной,

Всё вспомнить и улыбнуться.

Я просто очень давно

Искала этого чувства.

Я представляю тебя.

Мне это всё только снится…

Снежинки нежно блестят

В твоих пушистых ресницах.

И зачарованно я

Смотрю, внутри разгораясь

И неумело тая

Восторг и детскую радость.

Воображенье несёт

Меня к неведомым далям.

А может быть, это всё

Я лишь себе представляю.

А может, ты не такой

Высокий, чистый, красивый.

Быть сильной очень легко,

Когда ты чувствуешь силы.

Казаться сильной трудней,

Когда ты чувствуешь слабость.

Каких-то несколько дней

Назад всё лишь начиналось.

Но это долгие дни,

Похожи больше на годы,

Когда ты мне не звонишь,

Когда ненастна погода

И в сером небе летят

Неудержимые птицы,

А капли света блестят

Лишь в этих длинных ресницах.

Но я умею терпеть,

Хотя не легче наутро;

Умею ждать, хоть теперь

Это особенно трудно.

И только грустно брожу,

В стакане крепкого чая

Меланхолично вожу,

Стук ложки не замечая.

Не знаю, как ты сейчас.

Но, может, так даже лучше,

Когда на окнах погас

Последний солнечный лучик.

И в этот вечер опять

Я незаметно от прочих

Смогу чуть-чуть помечтать.

А ты – звони, если хочешь.

Поговорим перед сном,

Мне станет будто бы легче,

И этой ночью мы вновь

Пойдём друг другу навстречу…

    (19.11.2007, 1:31, г. Курган)

Сердце под маской

Сделать вид, подавить, убежать,

Притвориться к тебе равнодушной.

Только губы бессильно дрожат,

Пальцам нужно вцепиться в подушку —

И полночи одной в темноте,

В наваждении слёз и мечтаний…

Лишь к утру будут сны – но не те;

Боль утихнет – но не перестанет.

Целый день поминутно искать,

Слышать, как непрерывно трепещет

Сердце тонкой пластинкой листка.

А потом приближается вечер.

Видеть. Не прикоснуться к губам,

Не обнять – а легко отвернуться.

Ты жалеешь меня и себя

За случайное странное чувство.

Ты не хочешь чего-то менять,

Ты боишься, ты прячешься в тени,

Избегаешь зачем-то меня,

Предрекая исход отношений.

Хо