Скажи, кто твои друзья

Андрей Павлович Глебов

В своей квартире с перерезанными венами найдена известная актриса Юлия Ерёмина. На её кухонном столе остались рюмки, закуска и открытая бутылка водки. Однако, экспертиза выясняет, что в крови Ерёминой алкоголя нет, а мнимое самоубийство является инсценировкой. Следователю Надежде Артемьевой предстоит узнать, с чем связано убийство актрисы.

Андрей Глебов

Скажи, кто твои друзья

На лестничной площадке перед открытой дверью в квартиру, где произошло убийство, стоял молоденький лейтенант полиции. Чтобы заглянуть внутрь, тётка лет шестидесяти в махровом халате и с внушительным слоем крема на лице пыталась обойти бдительного лейтенантика то справа, то слева.

– Женщина, я же вам сказал, что посторонние на место происшествия не допускаются! – терпеливо объяснял паренёк прописные истины нахрапистой даме.

– Какая же я посторонняя? – качала права тётка. – Я соседка Юлечки, живу на пятом этаже и хорошо её знала. Мы встречались с ней в парке, когда Юлечка бегала, а я занималась скандинавской ходьбой. Мы, можно сказать, были подругами.

К лейтенанту подошла майор Артемьева и предъявила служебное удостоверение. Бдительный страж рассмотрел фотографию в документе и, отдав честь, отступил в сторону.

– Как вас зовут, и из какой вы квартиры? – поинтересовалась Надя Артемьева у любознательной соседки.

Майор Артемьева совсем не походила на сложившийся в сознании обывателей образ опытного следователя, расследующего резонансные убийства. Красиво уложенные волосы, приятные черты лица и мелодичный, но не капризный голос.

Едва заметная косметика в сочетании с приталенным светлым платьем и сумочкой на плече создавали о ней впечатление уверенного в себе, но не заносчивого человека.

– Людмила Ивановна, – с готовностью сообщила тётка. – Я из девятнадцатой квартиры.

– Откуда узнали о происшествии? – спросила Надя.

– От Ларочки, – доложила Людмила Ивановна. – Это наша соседка и общая знакомая, живёт в шестьдесят третьей квартире.

– А Ларочка откуда узнала?

– А Ларочка знает всё! – уверенно ответила женщина. – Иногда сама удивляюсь её осведомлённости.

Людмила Ивановна встала на цыпочки, пытаясь через плечо лейтенанта заглянуть в квартиру.

– Где же сейчас ваша Ларочка? – задала следующий вопрос Артемьева.

– В числе понятых! – похвасталась соседка. – Просто позвонила на мобильный и сообщила, что Юля жестоко убита.

– Ерунда какая-то! – покачала головой Надя. – Оставьте свой телефон товарищу лейтенанту, и наши сотрудники с вами свяжутся.

Артемьева вошла в прихожую. Здесь было просторно и пафосно. Объёмистый угловой шкаф с двумя примыкавшими к нему тумбочками и вешалкой своим белым цветом создавал иллюзию, что он занимает мало место. Хотя, наверное, так и было, если учесть внушительные размеры самой прихожей.

Входная дверь и ламинат цвета венге в сочетании со светло-коричневыми стенами придавали помещению изысканную строгость. Она усиливалась парой узких и высоких ниш, где на подставках стояли белые абстрактные скульптуры, напоминавшие обнажённых мужчину и женщину.

Сразу за прихожей следовала огромная гостиная с тремя диванами и большим плоским телевизором на стене. Часть гостиной занимала расположенная на невысоком подиуме обширная зона кухни с электроплитой, кухонным гарнитуром и окружённым шестью стульями длинным столом.

Вокруг стола колдовали эксперты. Из раскрытой двери в ванную слышался разговор сотрудников оперативной бригады и щелчки фотоаппарата.

– Ну, что тут у вас? – спросила майор Артемьева топтавшегося в гостиной оперуполномоченного старшего лейтенанта Георгия Рыжова.

– Ребята работают, – ответил он, – похоже, самоубийство.

– Где она?

– В ванной, – ответил Жорик, – посмотрите сами.

Ванная была выполнена в багрово-белых тонах. Белые раковина, унитаз и биде были вмонтированы в стены. Над раковиной висело большое зеркало с широкой полкой под ним, на которой в беспорядке теснились кремы, флаконы с туалетной водой, баллончики с дезодорантами и массой каких-то пузырьков.

Справа от раковины располагался широкий белый стол, своими размерами напоминавший пеленальные столы в детских