Ошибка олигарха

Часть 1. Катя

1

Эдуард Матусович терпеть не мог общаться с журналистами. Потому что хорошо знал их натуру. Им только дай повод позубоскалить. Гоняются за сенсациями, грубо вмешиваются в то, что их совершенно не касается, часто извратят все, наворотят груды лжи.

Впрочем, дело даже не в этом. Он не любил публичности, не любил давать интервью, не любил никого впускать ни в свою личную, ни в деловую жизнь. По опыту знал: настоящие, серьезные дела не терпят гласности и суеты, они должны вершиться по-тихому и узким кругом. Не надо высовываться. Едва появляется шумиха – тут же возникают разные сложности. Уже потом, постфактум, можно кое-что сделать достоянием общественности, бросить кое-какой кусок на потеху публики. Причем весьма и весьма дозировано.

Этому правилу он строго следовал еще с того времени, когда только начинал свое восхождение на сложный, опасный, но такой заманчивый Олимп бизнеса и финансов.

Эдуард Аркадьевич поморщился. Нет, этот настырный журналюга явно его достал. Как по-идиотски он сформулировал по телефону вопрос: хочу спросить у вас, зачем вам столько денег?

Матусович усмехнулся. С таким же успехом он мог бы спросить, например, у художника Марка Шагала, если бы тот, конечно, был жив, – зачем он рисовал столько картин? Или скульптора Энтони Гормли…, или музыканта Элтона Джона…? Можно быть гением в литературе, музыке, живописи, архитектуре, науке. Он же, Матусович – гений в бизнесе. Иначе как бы он стал одним из самых богатых людей не только российского уровня, но и в мировом масштабе! Да еще за такой короткий срок.

Нет, настоящий талант не имеет границ и не терпит остановки. Он требует все новой и новой пищи. Застой равносилен гибели. Но быть гением непросто. Хотя бы потому, что ты становишься объектом самого пристального внимания и зависти. А зависть уничтожает в человеке все живое и тесно связана с подлостью. Любой готов поставить тебе подножку. Любой злорадствует, если вдруг у тебя что-то пошло не так. Поэтому гении, как правило, не имеют друзей. Они – одиноки. Да, есть компаньоны, партнеры по бизнесу, временные союзники, есть толковые исполнители, организаторы… Но только не друзья, ибо едва речь начинает идти о больших деньгах, бывшие друзья тут же могут стать непримиримыми врагами. Уж он, Матусович, знает это лучше других.

Конечно вначале, когда только вступаешь на тернистый путь бизнеса, деньги являются самоцелью. А как иначе? Их надо заработать и много, чтобы двигаться дальше. Постепенно из цели они превращаются в средство. В средство для достижения новых целей. Вот такая диалектика. Материальные блага, комфорт жизни? Ну да, конечно. Но не это главное. Основное, несомненно, – это влияние и возможности, возможности и влияние.

Вот вершина, которая доступна единицам. Как в альпинизме – восхождение начинают многие, но пика достигают самые упорные, знающие и опытные. А сколько в процессе восхождения срывается в пропасть и погибает. Стоять на пике непросто, он такой тесный и острый, одно неловкое движение, и ты камнем летишь вниз. Да еще кто-то нарочно стремится тебя локтем подтолкнуть…

Зато, какое упоение охватывает на вершине. Ощущение безграничного простора, осознание того, что перед тобой практически нет преград, неоткрываемых замков и запоров… Тебе доступно и дозволено все. Ну, почти все. Крупные политики, ученые, люди искусства считают за честь общаться с тобой. Самые великие мира сего… И ты один из них.

Как все это объяснить простому журналисту, весьма далекому от понимания жизни гения?

Матусович любил этот утренний рассветный час, когда так хорошо, глубоко и умно думалось. Час, как говорят французы, между волком и собакой. В одиночестве стоял он на носу яхты, которая почти бесшумно раскраивала серебристо-серое полотно моря. Прислуга знала, что в такие минуты попадаться на глаза хозяину, и уж тем более его беспокоить, ни в коем случае нельзя. Иначе… «Опять медитирует, – усмехаясь, шептались они между собой. – Значит, снова какие-то неприятности».

Эдуард Аркадьевич замер в предвкушении предстоящего действа, давно знакомого, но всегда действовавшего на него неотразимо мощн