Байкал. Книга 3

Татьяна Вячеславовна Иванько

Жизнь и Смерть в вечной борьбе друг с другом, кто победит? Что сильнее, Добро или Зло? Свет или Тьма? Распад или созидание? Герои продолжают пытаться ответить на эти вопросы, найти свой путь, спастись или погибнуть. Два брата рука об руку в поисках будущего или прошлого, новые страны, встречи и открытия. К чему они придут вместе или снова порознь? Гибель станет дорогой к новой жизни или завершит собой всё?.. Смелее, читатель, в полёт!

Татьяна Иванько

Байкал. Книга 3

Часть 15.

Глава 1. Ни здесь, ни там…

…Вода тихонько плескала на берег, заигрывая, целуя и причмокивая его сухую, каменистую щёку. Надеялась весёлая плутовка оживить его, размыть и погубить или просто шалила от нечего делать? Кто поймёт? Кто скажет, что думает море? А кто скажет, что думает его вода? А волна? Всего одна, только одна… Боги, если кто-нибудь прочитает мои мысли, точно решит, что я рехнулась…

Я вздохнула, а почему чему нет? Если я по сию пору жива, а сколь прошло времени, сколько? Я не знаю… Для меня время течёт медленно, не так, как для всех людей, моя жизнь нескончаема и назола такова же.

– Выходи, Аяя, сколько можно, плавники скоро отрастут, али простынешь, не приведите Боги!

Я обернулась, это Рыба, морщась на Солнце своими босыми глазами, прокричала мне. Ни ресницы, ни брови не защитят её глаз от ярких лучей, здесь, в этом солнечном и знойном краю, ей приходилось бы туго, не люби она жару куда пуще прохлады. Но выходить мне не хотелось, хотя вода, и верно, холодна.

– Выходи, вона, шторм надвигается, – Дамэ подошёл ближе, указывая на какую-то полоску на горизонте.

– Иди-иди, не подглядывай! – сказала я себе под нос, но он услышал, он слышит всё, иногда мне кажется, что он слышит даже мои мысли.

– Да подглядел уже, опоздала ворчать, – сказал он с усмешкой.

– Вот и иди, коли подглядел, глазастый какой! – сказала я уже полным голосом.

Я обернулась в покрывало, выпростав волосы, наши шутки, обращённые друг к другу временами веселы, а иногда грустны, мы провели в нескончаемой дороге столько времени, что стали относиться друг к другу по-родственному. Мы столько видели втроём, столько природных чудес, столько странных мест, диких лесов, диковинных зверей, странных людей и их обыки, нескончаемых лесов, по которым мы шли, не встречая людей годами, пустынь, злых и холодных али нестерпимо жарких, ветра, снега, дождей, зноя, гроз, столько всевозможных и необычайных явлений, что описать или охватить сознанием уже невозможно, надо было сразу записывать. Так я и делала, чтобы чем-то занимать бессмертную душу, примолкшую, затаившую дыхание от боли, засевшей в ней, почти мёртвую… О том, что она жива, знала только я, и то по той боли, что чувствовала всё время, и во сне и наяву. Ничто не могло унять, утишить этой боли. И только это и оставалось теперь для меня: наблюдать за всем, вот я и наблюдала, чтобы не думать, не чувствовать того, что заполняло меня. Бесконечные леса, беспредельные и бескрайние степи и пустыни, все населённые зверями и птицами, змеями, ящерицами, и такими, коих и названий ещё не придумали, потому что мы были первыми, кто увидел их. Поначалу я не имела на это сил и желания, но постепенно, начав чувствовать себя обузой для моих ближних, не бросивших меня, я заставила себя смотреть наружу, а не внутрь себя, где ничего теперь не осталось живого. Но много прошло лет с тех пор, и много было пройдено и проезжено вёрст, пока я начала хотя бы что-то видеть и записывать. Но уже потеряла счёт времени, и теперь не знала, сколько его прошло до того, когда мы добрались сюда на берег вот этого моря.

И тут я вижу, по шири водной глади и необыкновенной её мощи, что это не просто Море как наше, мы дошли до Моря морей, как был некогда на Байкале царь царей… Где теперь Байкал, остался где-то за спиной, на западе, потому что мы непрерывно ехали на восток, всё время навстречу Солнцу, которое приветствовало нас каждое утро. Есть ли теперь Байкал, Великое Море, Великое царство? Я уже не знаю, но тот, кто был там великим Могулом, по-прежнему есть, приходит ко мне ночами во сне, а нередко и наяву невидимой